Стихи о Пушкине

 
                У черты


Испытанный прием – убрать поэта
Чужой рукой, не нашей, не российской.
Слишком горек будет пир поминок,
О том, кто в молодые годы чутким ухом
Оборотил себя народа эхом,
И боль его, и праздники его пропел
Божественной поэзией своей.
Ему казалось, что любя, его услали
От читателей его. Но ссылка всегда
Один и тот же смысл имеет; поражение
в правах там в сердце осаждается его.
С самого рожденья он был изгой;
Слияние кровей не подарило ему зарю.
Поверив в это, от себя он отвернул удачу.
И зачем он начал разгребать
Тяжелые валы российской жизни?
В битве этой, не иначе как отсутствием
Своим, он дал свободу и дыхание царю.
И опыт. Дальше, дальше, на задворье.
Сибирь маячила ему, учитель уберег,
Сослать просил в Одессу, где теплее
И зреет виноград, и плещет море.
Он в ссылке жил, но был ли осужден?
Ох уж эти братья! Кто из них потуже
На шею Пушкина надел ажур смертельный?
Свежий царь был всех царей умней -
Он закрыл границу. Чего бы проще-
Отправить его в дальние края, отречь
От дома, в бочку засмолить и бросить в океан.
Пусть волны бесятся над ним.
А пристанет к берегу чужому,
Пусть у них порочит порядок наведенный.
Спокойней без него. Но испугался властелин!
Оттуда еще звонче стих прилетит домой
Под списком тайным и сладок будет уху.
Посему в заморских странах не бывать ему!
Но гостям заморским вполне приемлемо
Россию посетить. Цветут у нас в избытке
Розы, чтоб вкус их усладить. Заодно,
Умерить пыл того, кого боялся он.
Лучше бы уж думал об угрозах
Капризницы-Невы, иль о дорогах,
Которые всегда ругал поэт. Но нет.
Царь занялся плетением интриг.
Тесно было в этой угрюмой камере поэту,
Куда ни кинь - везде « Ату!» Мрачный
Ветер летал над Петербургом той зимой.
Короткий день и быстро начиналась ночь.
Вся жизнь ушла под своды, где не найти
Свободы такому божьему созданию, как поэт.
Но каждый вечер Натали, как украшенье
В свете, должна без устали стирать
Все туфли на паркете. Строго запретил
Проезд в карете, в деревню, чтобы новый дуб
Не произрос в поэте, « Колеблясь и шумя».
Словно бы любя, отметил царь поэту,
Тончайший коридор перемещения, по нему
Поэт без остановки устремился к смерти.
Коротки. Расчетливы последние мгновенья.
Минуты лишней нет. Всему отрезок свой.
Холодный мрак решенья освободил сознанье.
Нет вопросов. Пусто поле жизни. Только снег,
Растопленный дневным теплом.
В день последний, как выстрелы, коротки
Обрывки фраз. Лишь барону отделывал он
Длинное письмо, назвав его старухой, позабыв
О повивальной бабке, иль знал о ней, да
Осторожность уберегла его и отвела перо.
Большая власть и рядом с ней песчинка – Пушкин.
Все обречено. Исчезло счастье жизни за чертой.
И ночью, тайно отвезен его телесный облик
По дальше, в монастырь, где схоронил он мать.
Но дух, его приказу не подвластный,
Пошел гулять по воле и, как знать,
Летает он без устали доселе,
Плащом не задевая о макушки елей.   
                1997  г.