Все раны заживают. Глубокие порезы зарастают, а
обгоревшая плоть обновляется с течением времени,
оставляя рубцы и шрамы совсем не того цвета, который
хотелось.
Облачаешься в красивые шелковые одежды, скрывающие
невыносимое уродство от взглядов людей, которые тоже
укутаны с ног до головы в яркие цвета. Затем
последний штрих - белоснежная маска, чтобы сочащаяся
из глаз кровь не смущала окружающих.
Теперь готов.
Готов ступать из комнаты в комнату, отпирая
деревянные двери, металлические ворота или переступая
пороги дверей, услужливо отворяемых доброжелательными
швейцарами. За каждой из них что-то, что еще никогда
не пробовал и иногда задерживаешься в них, чтобы
ощутить новые вкусы существования, осознать новые
смыслы. Иногда просто любуешься красивым убранством и
красивыми одеждами таких же временных постояльцев. А
иногда наоборот, стараешься как можно быстрей пройти
следующий проём, избавляясь от неприятного, горького
привкуса увиденного.
В каждой комнате приобретаешь себе различные
сувениры, загружая их во все более тяжелый мешок за
затекшей спиной. И постоянно думаешь о ней.
О своей собственной, личной комнате. В ней сможешь
жить без одежды и маски, расставив сувениры по своим
местам.
Где она? Может быть здесь?
Нет, здесь недостаточно чисто.
Может здесь?
Нет, здесь так чисто, что эта пустота даже вводит в
дрожь.
Может здесь?