«На горном плато зимовать довелось. Чантанг, что при входе в Тибет.
Пять месяцев караван нам пришлось спасать от множества бед.
Насильно задержан он был на пути в бассейне реки Нагчу.
И не давали нам дальше идти чиновники. Я не ропщу.
Я лишь вспоминаю тот перевал, в урочище Чунаркэн,
Где голод нам скулы с усмешкой сжимал, где холод был - дом без стен.
Суровый район азиатских гор. Чантанг – метров тысяч пять.
В летних палатках, как приговор, пять месяцев нам стоять.
Здесь даже, привыкшие к холодам, местные жители мерзли.
А каково было вынести нам? Монахи во сне замерзли.
Они охраняли нас от зверей в ночи, не смыкая глаз,
А спали в снегу, у наших дверей, спасая животных не раз.
Пять месяцев экспедиция провела станом в пологих горах.
В условиях жутких, где холода жизнь превращали в прах.
Трансгималаи на юге у нас. Гор там стена стоит.
На западе же сияет Кайлас. И тайны свои хранит.
Ладакский хребет подходит к нему. Туда наш направлен путь.
Кайлас – бриллиант, и к нему самому нам надобно повернуть.
С потерями вышел наш караван из этой ловушки горной.
Весной разрешительный статус был дан чиновниками, хоть и спорный.
Снаряжение всё несли на себе, выматываясь из сил.
Девяносто животных остались в земле из бывших ста десяти.
Прошло немало лет с этих пор, но в памяти все они,
Кто с нами прошел перевал этих гор, кто с нами зажег огни.
Сиреневым снегом занесены палатки летние наши.
Но памятью подвиги занесены в книгу свершений важных.
Дымкой окутана в фиолет, за нами сверкает гора,
Зовущая нас уже много лет. Дойти к ней настала пора.
И чудом считаем, что к цели дошли ценою больших потерь.
И выстоять силы в себе мы нашли. Куда путь проложим теперь?»