За оконцем ткёт узоры
свет разлившейся зимы.
Спят на привязях Трезоры,
одинокие как мы.
В закоулках, в отголосках,
по тропинке в небеса
ходит-бродит смерть с повозкой
на четыре колеса...
Утро маятно и мятно,
где-то мято, где-то - так…
То ли компас двинуть к марту,
то ль из шкуры прорастать?
На тропинке, на дорожке,
в одноглазой тишине
кто-то смотрит осторожно,
настороженно во мне...
День проходит почтальоном,
разнося и донося,
жмутся к проводу вороны,
как четыре ивася…
На заоблачно-туманном,
зыбко-взвешенном в руке,
спит кораблик океана
в золотом своём песке…
Ты приходишь, незаметно
отводя мою печаль…
На мои шестнадцать метров
вяжешь сеть русалко-чар…
И, замеченная нами,
но забытая без слёз,
Смерть уходит в Суринамы.
Затихает скрип колёс…