Руслан Давлетшин, гимназия №125, 11 класс
davleruslan@yandex.ru
Приближается 9 мая - великий праведный праздник. Праздник, когда многие люди Земли одержали победу в битве за жизнь. Она далась нелегко - 4 тяжёлых года борьбы, а для некоторых народов 7 лет. Нам кажется, что она где-то далеко, что мы в ней не участвовали. Мы ошибаемся. Наверное, кто-нибудь из нас прошлой жизни лежит сейчас под Дубной, погибнув в далеком 41-м, кто-то погиб в 44-м при бомбардировке украинского городка Сарны, а может кто-то, дойдя до Берлина погиб при возвращении домой от рук бандеровцев. Да мало ли этих "может". Кто-то победил, быв простым солдатом Ваней. Тут не важны ни род войск, ни чин, ни даже судьба, важно то, что в нашем генетическом коде есть воспоминания об этом. И я хочу, чтоб вы вместе со мной окунулись в атмосферу последних дней войны.
Итак, дело происходит 67 лет назад...
Я сотрудник "СМЕРша". Летом мне будет 23. В разведке я с 41-го. Рвался на фронт, да не взяли. Пришел в НКВД, там тоже не брали, но я проявил настойчивость, был отфильтрован и стал младшим сотрудником контрразведки, за хорошую память. Прошел спецподготовку. За успехи и за большие агентурные связи, был отправлен работать заграницу, в Иран. Поработав, вернулся в Союз, на Кавказ (следить за депортацией), а потом по этому же делу, в Среднюю Азию. Много раз оказывался на «той стороне», не на германской, но на не менее опасной. Не всегда было легко, приходилось часто учить несовместимые языки. Но я везде справлялся. Так, за четыре года, на моем счету скопилось больше сотни разоблаченных агентов врага, накопилась усталость, и тем не менее, я молод и полон сил.
Недавно получил старшего лейтенанта. Дали мне две недели отпуска. Съездил в Москву, где сейчас и нахожусь. Отдохнув, в главке получил новое задание - отправиться в Киев для борьбы с ОУН-УПА.
Из официальных сводок узнаю, что в Европе ещё полыхает война, штурмовые группы ведут зачистки, генералы звонят по телефонам, рапортуя об очередном взятом или освобожденном городе. На дворе весна, всё цветет.
Кажется, до победы считанные дни, часы! Уже сдался Берлин, освобождены Вена с Будапештом, Белград учится жить мирно. Осталась только чешская Прага. Но и тут, подслушав разговор, сегодня я узнал, что в Праге готовится антифашистское восстание и к чехам на помощь поспешит 1-й украинский фронт Конева. Вот она, победа-то, последних фашистов прибьют. Сегодня? Завтра? Ну скоро. Я в этом просто уверен. И тем прискорбно мне знать, что в лесах Германии, Чехии, Богемии, Моравии, Украины, Белоруссии и Польши, продолжают гибнуть молодые ребята, которым едва исполнилось 19, от каких-то сволочей-предателей в тылу. Меня ладно, не жалко. Мне будет 23 и я что-то успел в жизни, а им, половине и 19-ти нет. Но и то, у меня ,как и у них ни семьи, ни детей. И жить-то хочется, не умирать еду, и дело надо делать. Офицеры, что не первый год на войне, многое повидавшие и понявшие, хороня их, не понимают, почему и за что именно сопляки гибнут. Да я и сам не понимаю. На что те же гады-ОУНовцы надеются? Фашиста разбили, их что ли не разобьем?! Да мелочь это пузатая, но зачем напрасные жертвы... Зачем они убивают сотни неродившихся детей?! Представьте себе, вот, узнает отец, лежа в госпитале, в Потсдаме, что его сын погиб на улице в соседнем доме, фаустник засел, и по танку своей гранатой, а в нем этот сын. Отец сразу в рёв на всю палату! Медсестра старается утешить, а однополчане на улице празднуют победу, веселятся, гуляют, носят на руках друзей, подруг, ему не до этого! Он не может разделить всеобщую радость, ему хочется себя съесть, чтоб поскорее всё закончилось, чтоб это был сон. Естественно, это явь, и не получается людей в таких ситуациях утешить: ни отцов потерявших сыновей, ни сыновей, потерявших отцов.
Вчера зашел на Белорусский вокзал, гляжу, народ. Что за народ? Всё просто: матери и жены стоят на перронах, хотя ещё не подписали немцы безоговорочную капитуляцию, стоят и часами ждут, что приедет их родной, любимый, сын или муж, а может дочь, подруга, или сестра. Я специально к ним присоединился, сколько простоят. Через пять часов некоторые стали не выдерживать и пошли к дежурному с вопросом "когда придут эшелона с фронта". Услышав его усталый голос, что не приходят пока эшелоны с фронта, с грустью стали тянуть толпу, домой. Нашлись и те, кто ждать остался. Я подхожу, интересуюсь, и мне майор говорит, такое уже происходит не меньше недели. Каждый день одно и то же! И ничего не сделаешь, четыре года мать без сына, а жена без мужа. Ты видишь это (показывает на неушедших женщин), некоторые нам ещё и не верят.
Я ухожу осмыслять сказанное…
На ум приходит вывод: война ещё идёт, придет ещё не одна тысяча похоронок, ибо немцы просто так Прагу не сдадут, да и по лесам немало шушеры осталось. Так что, победа хоть и близка, но надо чуть-чуть подождать, совсем чуть-чуть. Наверное, эти женщины тоже понимают, что осталось совсем чуть-чуть.
Только совсем чуть-чуть не работает, когда ждешь любимых. Думаешь, а не подойти бы к каждой и пожелать, чтоб дождалась, а вместе с тем понимаешь, что тысячи, по всей стране, не дождутся только с Пражской операции, потом ещё шушера будет трепать по дороге домой. Помочь я им ни чем не могу, потому что на германском фронте не был, хоть и несколько раз оказывался в тылу врага, враг этот официально союзником является.
Сегодня мой путь лежит в красивый город Киев, я стою на перроне Киевского вокзала, улыбаясь, нервно кушая подаренный немецкий шоколад, за грядущую победу. Не знаю, а вдруг и на меня похоронка придет. Жаль, что кроме родной любимой старой мамы по мне не заплачет ни кто…
Вот и мой состав...
Эпилог:
Теперь мне летом исполнится 90. Я седой старик со звездой Героя. Я так же полон сил. У меня любимая жена, русская, мы одногодки (я – рак, она – весы). Познакомились в 1946-м, в деревне под Винницей. Полюбили друг друга с первого взгляда. На следующий день уже расписались в местном ЗАГСе, а через 9 месяцев родился сын, потом, в течение пяти лет младший сын и дочь. У нас уже шестеро внуков, четыре правнука. Из разведки я ушел в 1948-м. Повседневность быстро надоела, и я стал известным военкором, бывал на разных войнах, как остался жив, не знаю. Я счастлив, полностью состоялся во всём. Даже суровые 90-е дались легко, открыли с сыновьями свое дело. Мы не знали нужды ни в чем. Конечно, всякое бывало, и ссоры, и недопонимание. Всё как у людей. Никак без этого.
И, вы, молодежь обязательно спросите, что больше всего запомнилось? На что я дам совершенно точный ответ:
Не считая женитьбы, война, хоть я и не сражался на передовой. Понимаете, с той поры прошло 67 лет, и неумолимо бегут мои лета. Забываю, как внуков зовут, забываю многое после войны, но до сих пор помню каждый день оттуда, каждое своё задание. Война идет во мне до сих пор, и думаю, никогда не пройдет, пусть даже она идет в параллельном мире…