От подвига до подвига
герой
скучал и еле сдерживал зевоту.
Играл рингтон классическое что-то.
Над винтовою лестничной дырой
в полуденном фотонно-тёплом шторме
толкаясь, словно рыбки на прикорме,
рубиново мерцали облака.
Герой брал веник.
Создавал уют.
Чуть позже
создавал уютный хаос
и настежь дверь распахивал в пентхаус,
и наблюдал, как
облака снуют.
Герой порой участвовал в страстях,
умело
притворяясь Казановой.
Мечталось о компоте.
О вишнёвом.
До судорог в геройских челюстях.