Другу юности и известному
уральскому камнерезу
Виктору Васильеву посвящается
Был мальчонка малый,
В играх с детских лет –
Камешки, кристаллы,
Так увидел свет.
Он кровей не княжьих,
Приисковый сын,
Самоцветов тяжесть
Сыпал на весы –
Изумруды – грудой,
Прямо в подолах,
Не такой уж трудной
Барщина была.
И не повылазит –
Мимо рук текло,
Гранями алмазит,
Золота теплом.
Дух горячих сосен
Тут янтарь творит,
И навеки – осень
В камне родонит.
Малахита почки –
Зелена краса,
Да сиренью ночка –
Аметист в глаза.
Винные топазы –
Вековая хмель,
Бережет от сглазу
Алая шпинель.
Россыпью как иней
Халцедон блистал,
В паутине линий
Турмалин – кристалл.
От кристаллов в кладези,
Дорогой игры,
Чудеса заблазнились,
Разные миры…
Искрой по пригорочку
Вдруг сверкнет – он рад,
Знает – там занорыши,
Драгоценный клад.
Прутиком – рогаткой
Поколдует здесь,
А потом – лопаткой –
Фунтов десять есть!
Зелень изумрудная,
Голубой берилл…
Видно, дело трудное –
Падал он без сил.
Старший зять Демидова
Бился об заклад:
«Сам я лично видовал –
Враз, и чует клад!»
Камергер Татищев
Не поверил в сказ:
«Путь при мне отыщет!» -
«Спорим? Да на раз!»
«Барин, это больно ведь,
Черт меня кружит…» -
«А получишь вольную,
Будешь справно жить!»
Он пошел опушкою,
В золоте берез,
Словно пес – с понюшкою,
Да по ветру нос,
Вдруг – упал, и, глядя ввысь,
Все просил: «Прости!»
Губы как обуглились,
И земля в горсти…
Под большой березою,
Той, что прямиком, -
Засветилось розовым,
Рудным огоньком.
Сняты все запреты,
Драгоценный плен,
Груда самоцветов –
Волюшка взамен!
Есть портки, рубаха,
Внапуск – сапоги,
Уходи без страха,
Даже не моги
Возвращаться в избу!
Оторопь брала –
Кабы – абы – лишь бы
Волюшка была!
И пошел, упрямый –
Легкие шаги,
И к земле не тянут
Думы да долги.
И откуда прошлое
Все прознали вдруг –
Ушлые да дошлые,
Закрутился круг!
«Вот сафьян – онучи,
Вот портянки – шелк…
Ты мужик везучий,
Ты бы к нам бы шел!»
И его украли
В предрассветный час,
С распрекрасной кралей
Окрутили враз.
Изумруды чуял
У реки Тагил,
Аметистов чудо
В Ватихе нарыл,
Альмандинов гроздья –
На реке Туре,
Бил шурфы в морозы.
Даже в январе.
Затевают танец
Камни сгоряча…
Пусть уральский Каменск
Славит Пугача!
Это все – не наше,
И мятеж – не новь!
Кровь рубинов краше,
Чем холопов кровь!
Он руками видел,
Чувствовал душой –
По – над речкой Ивдель
Есть берилл большой…
Нашупь, осторожно
(Он умел один!)
Это – кварц порожний,
Вот! – аквамарин.
В щель просунет руку:
«Ну-ка, тихо, черт…»
Странная наука:
Дорогим – печет.
2.
Эту небылицу
Одноглазый князь
Матушке – царице
Нашептал, смеясь.
«Беспуть ты, Гришаня,
Экий ты сатир…
Ладно, пусть пошарит,
Сыщет тот сапфир».
Мужичка одели
В новенький кафтан,
Дали две недели
Устранить изъян.
Во дворце огромном
Золота не счесть,
Чистые хоромы –
Все здесь, люди, есть!
Сто пудов каменьев! –
Блеск их ослепил…
Но свое уменье
Из последних сил
Показал…
Дворецкий
Ахнул, побежал –
Под ковром турецким
Тот сапфир лежал.
«Все проси, ты вправе!
Отыскал сапфир…
Снова надо вправить
Нам его в сортир.
Смотришь, как ворона,
Только в парике…
Польская корона –
В царском нужнике!
Очень огорчили
Шляхтичи, пся крев!
Честь-то подмочили...
Ты уж подсмотрел?
За работу эту,
Важную для дам,
Повожу по свету,
Скажем, в Амстердам…
Быть в Париже тоже!»
Этому он рад –
Со своею рожей,
Да в калашный ряд!
Дескать, мы – бедовые,
Наливай вино!
Пил токай, бордовое –
Кислое оно!
И в садах версальских
Потешал господ –
Спрячут перстень с пальца,
Тут же и найдет.
Только там уныло.
Там земля пуста,
Изумрудной жилы
Нет там – маета!
Пусть бросают дамочки
Перстни по земле –
В норочки да ямочки,
Чтобы веселей
Рудознатцу русскому
Их искать пришлось!
Хоть в душе и куксилось,
Подступала злость,
Но за землю старшую,
Горный край Урал,
Зенки завязавши, он
Искал, искал…
Из дворцовых склепов
Шел он как-то в зал,
Вдруг почуял – слепнет,
Ни к чему глаза!
«Или в укоризну,
Что я не вернусь?»
И сказал маркизу,
Хоть он и француз:
«А на вашем пальце –
Перстень – бирюза,
Был и я скитальцем,
Выцвели глаза,
Все от острой пыли,
Да от темноты.
Ах, какие были –
Не глаза – цветы!
В синеве как небо,
В простоте как Русь,
Я на небе не был –
Красоты боюсь…
Глянуть, задохнуться,
Дух перевести,
Больше не вернуться –
Мама, не грусти!»
Он упал, как пьяный.
Сглазив, как один
Тридцать пять брильянтов,
Сто один рубин,
Сорок два топаза,
Жемчуга мешок,
И никто ни разу
Их уж не нашел.
Он попал на остров,
Что слепых юдоль…
Графом Калиостро
Отдарил король.
В те века немало
Было чудаков,
Скоро их не стало,
Как и тех веков.
Урал – Камчатка, 1972 – 2005 гг