Древний город Москва, как огромная лавка.
Петли букв на рекламе давят цепкой удавкой.
Выхожу на проспект в ежедневную давку,
Исчезаю в толпе упавшей булавкой…
Не Москва предо мной, а Содом и Гоморра,
Memento mori! Memento mori!
Здесь запах вина европейской попойки.
Торчат за прилавками сытые холки:
Напялив как майки крутые наколки –
Нас взглядом ласкают, как дулом двустволки…
Все заняты, в общем-то, «делом» de jure
Под сенью закона и славного МУРа.
Но каждый ворует и грабит de facto
На нашу судьбу, заключая контракты…
Четвёртая власть – вся на западном фрахте.
В зрачке телевизора – муть катаракты:
Ползут по каналам как мерзкие гады
Слепые котята из сытого «Взгляда»…
Снуют проститутки, ловя иномарки,
Суют за бюстгальтеры потные марки.
На пыльных диванах в наркозе цигарки
Их «спонсор» свежует, как рыбу кухарки…
Не Москва предо мной, а Содом и Гоморра,
Memento mori! Memento mori!
Тебя растлевают, чтоб вытравить душу.
И спирт наливают, чтоб тело разрушить.
Чтоб в мумию тела затем через уши
Влить лживого яда и сделать послушным…
На Ближнем Востоке и Западе дальнем
Не станут сегодня с Россией миндальничать:
Свой зад усадивши в шикарных едальнях
За наши страданья обмоют медали…
Июль – август 1993 г.