Он изучает конструкции шапочек из фольги,
читает тактильные книги мертвых поэтов, на этом - всё.
Тьма подползает к столу. Он проверяет: дьявольские круги
приподымают колосья, хотя крепко держат ещё.
Предположительно, видимый мир перманентно жесток:
нелюбовь, кризис, ложь, нелюбовь и вялотекущая мировая...
...его бывшая девушка нюхает порошок,
танцует всю ночь напролет - он делает вид, что не знает.
Но знает, что стоит открыть глаза - начнется двенадцатый год:
гроза, сильный западный ветер... И всё, о чём нежно скорбит,
сорвавшись с креплений, помчится, и там, где чуть брезжит восход,
спрессуется в точку и вспыхнув, мгновенно сгорит от любви.
А он так жалеет всех нас: нелюбимых, счастливых и сирых,
и он охраняет всё это - от звёзд до кусачей летающей мелюзги.
С рассветом он назначает себя последним защитником мира,
и со вздохом напяливает, сделанную на ощупь, шапочку из фольги.