Пора...
Большак покрыт бетоном,
Блестит, как будто - из стекла.
Параболой согнутым кленом
Он осенен.
Пора была
Осенняя.
Протяжным стоном
Прощались журавли.
Зеленым
Казался лес, но у земли
Мох почернел уже.
Вдали
Холмы окрестные пылали
Осиновым пожаром.
День
Склонялся к вечеру.
Плетень
Заваленный - двумя крылами
Охватывал угрюмый дом,
А на пространство огорода
С небес усталая природа
Уныло сеяла дождем...
Мы пробирались по тропе,
Суглинок прилипал к подошвам...
Воспоминанием о прошлом,
Об "одиночестве в толпе"
Услужливая память нас
Не напрягала.
Нас истома
Гнала к гостеприимству дома,
Страсть подгоняла в этот час
Двоих.
Мы шли - в руке рука,
Скользя и оступаясь.
Губы
Горели вожделеньем грубым.
Необъяснимая тоска
Вдруг затопила ближний лес,
Мысль вспыхнула:"Но кто же - этот?
Где я была прошедшим летом?
И вообще - зачем я здесь?"
А провожатый без лица
Тянул меня своей дорогой,
Но я застыла у порога,
Верней, - у старого крыльца.
- Скажи, кто ты?
С каких небес?
И как зовут тебя? -
- Иуда! -
Так надо мной глумился бес,
Лукавый бес земного блуда.
- Оставь меня, ведь я стара!
Для страсти существует юность! -
Но двери черная дыра
Уже беззвучно распахнулась,
А там - реальный, как живой,
С порывом стонущего ветра
Восстал из мрака Ангел светлый
С глазами сына моего!
С крестом в руке,
в другой - с мечом,
Сошел спокойно по ступеням...
И рухнул наземь темный гений,
Сраженный золотым лучом,
Прорвавшимся сквозь полог тучи,
Укрывшей уголёк зари,
Лишь снегири, как фонари,
Мерцали под звездой падучей...
Параболой сгибался клен,
Блестел большак ледком осенним.
Болели старые колени.
Качался литерный вагон...
И отлетел дорожный сон,
Приют желаний и видений,
Пространство тайных побуждений...
То - пробуждения закон...