В 90-е годы в Украине была издана «Книга памяти», в которой собраны сведения о погибших в годы Великой Отечественной войны. Во втором и третьем томе даны сведения о Кировограде и Кировоградской области. Именно эти тома я «достал» и принёс матери, которой эта память была далеко не безразлична. Память матери, которую она не утратила вместе с ясностью мысли до глубокой старости, хранила целый пласт жизни не только своей, но и тех, с кем она общалась в тот период.
В предвоенные годы жизнь занесла её из деревеньки, расположенной вблизи областного центра, в этот самый центр, и окунула в рабочую среду большого завода. Война вернула домой, в деревню, где её ожидали испытания на прочность в прямом смысле слова в виде участия в подпольной работе – со всеми страхами, трудностями, переживаниями, ранениями, пытками, побоями.
Почти невероятным образом ей удалось выжить и всю дальнейшую жизнь мучиться от последствий той поры.
Иная доля выпала её сверстникам, чьи имена были запечатлены в «Книге памяти».
Читатель может только догадываться, с каким настроением мать листала страницы, вчитываясь в имена тех, кого она лично знала, с кем приходилось ей общаться.
Среди них был её старший брат и его жена, казнённые за два дня до прихода «красных». Их сын был чудом спасён моей матерью, а другой, неродившийся и не вкусивший вкус материнского молока (перед казнью невестке даже груди отрезали), несколько раз перехоранивался вместе с родителями, пока не обрёл вечный покой под могильной плитой в братской могиле на воинском кладбище. Именно тогда, во время похорон, сердце матери сместилось при вскрике «Ох!..» и больше на место не встало – в прямом и переносном смысле.
В этой же книге было имя её дядьки. Такую же книгу я подарил его сыну, капитану второго ранга, в своём роде легендарному моряку, который оказался ко всему и хорошим писателем.
Мать после смерти отца жила одна, я навещал её часто, оставался с нею, т. к. время было неспокойное, свирепствовали воры и грабители. Стреляли и нам в окно – целились в меня, но не получилось – в это время я «мотался по выборам».
Сказать, что мать читала эту книгу – ничего не сказать. Она её изучала! И когда появлялся в доме я, она выдавала очередную порцию рассказов-воспоминаний о той или иной личности.
С этим она ходила в школу, расположенную за 9 км. И когда заметало дороги, они просились на ночлег к «добрым людям», и он, её верный товарищ, ложился у окна, заледенелой спиной защищая от холода девчушку-товарку. И делился последней краюхой хлеба, когда подруга корчилась от голодных спазмов и дальше идти не могла. Мать горько шутила: родилась в «голодный» год, и умереть придётся от голода. Впрочем, так и случилось – ложка овсянки и глоток кефира были последней её пищей…
А с этим, похороненным в дальних краях, на заводе произошла история. Она – одна девушка среди парней – работала токарем высокого разряда в спец. цехе, а он, парень – хоть куда, проходя мимо, постоянно сбивал настройки её станка. Но он не учёл, с кем имеет дело. Однажды эта скромная девчушка, обладающая решительным характером и недюжинной силой, не выдержав, схватила обидчика, швырнула его на пол и давай лупить! Зная мать, её необузданный характер, умение мгновенно действовать, я легко могу представить эту картину. После этого бывший обидчик стал лучшим другом. Мать обиды прощала, зла не таила и потому, хоть и много лет спустя, горько сожалела о его гибели.
А этот, погибший в 44-м, её… брал замуж! Друг зятя, военный лётный техник, который был гораздо старше по возрасту, «положил» что называется глаз на 18-летнюю красавицу. Но матери было не до замужества – чувств к «жениху» она не питала. Теперь, много лет спустя, она рассказывала мне эту историю. Моё замечание, что выйди тогда замуж, сколько лет была бы вдовой, мать не комментировала.
К сожалению, не было в книге имени её пропавшего без вести двоюродного брата-весельчака, который «веселил» односельчан в 33-м, рассказывая байки вроде того, что в календарь прибавили ещё три месяца – «терпень», пухень» и «дубень» (от украинских «терпеть», «пухнуть» и интернационального «дать дуба»), матери которого была с огромным трудом выхлопотана пенсия. Не было и имени подпольщика, который по заданию служил в полиции и погиб в бою вместе с другими партизанами, отстреливаясь до последнего.
Память о них обо всех мать хранила, пока была жива. А потом матери не стало…