Говорят, что был потоп -
весь абсурд унёс поток,
хлынувший, ну, а потом
всё восстановилось:
снова выросла трава,
птиц призрели дерева
и в строку легли слова,
словно Божья милость.
Может быть, и я вернусь
к старой станции, где Русь,
скармливая мою грусть,
мучила и грела.
Где, то каясь, то греша,
равнодушье тормоша,
ливнем плакала душа,
покидая тело.