Здравствуй, мама. Я сын твой и я солдат.
У меня есть шинель, и руки уже истерты.
Ты же знаешь, что я не виноват.
Патриот твой сын, такие уж нынче сорты.
Мама, знаешь, я мерзну. Но я держусь
И пишу тебе письма, мама, видишь.
Моя Настя писала «Дождусь, дождусь».
Дождалась? Не соври, меня не обидишь.
Закален твой сын и нервы мои, как сталь.
Первый раз стрелял, что руки тряслись,
А теперь я, мама, силен. И меня не жаль.
Никому не жаль, а кости уже срослись.
Я вчера был в поле, оно свежо.
Нет, мамуля, свежа на поле кровь.
Это не то поле, где было бы хорошо.
Это то, где кто-то уходит вновь.
Мама, их уже не вернуть, не плачь,
Дима умер ещё неделю назад.
И за ним пришла женщина, палач.
И его забрали в наш «дивный сад».
Вся земля ровняется кладбищам.
И боишься уже ступить на поле.
Мама, я скучаю по твоим глазам
И сны мне снятся, матушка, о воле.