Карл Август, по опыту зная,
Что молоденьким девушкам надо –
И вниманье к ним предъявляя,
Отношения ждал, как награду.
Может, просто ему попробовать
И её здесь уговорить?
Что и сделал он превосходно.
Что же делать здесь, как же быть?
«Ах, Ульрика – сказал он приветливо –
Гёте любит тебя, и всё.
На его любовь ты ответила.
Это счастье стучится твоё.
В твоём возрасте не годится
Быть у правил на поводу.
Ведь не знаешь, что может случиться
Иль на счастье иль на беду.
Пожилой человек обеспечит.
И заботлив он будет и мил.
Да вам звёзды счастье пророчат.
Он для всех и герой и кумир».
Вдруг мгновением промелькнулось
И она вдруг призналась себе.
Что-то в сердце её шевельнулось,
Как неясный туман на заре.
Гёте мог бы себе позволить
И своею легко бы назвал.
Ведь ему же нельзя прекословить.
Он ведь гений, он ведь идеал.
Отвечала она осторожно:
«Может, было что с Гёте у нас
Сверх того, что рассказывать можно,
Но не пробил замужества час.
При взаимном общении близком
Заблуждения вносят раздор.
То один, то другой, как ни резко,
Сам выносит себе приговор.
И словами его Вам скажу я:
«Ничего нет на свете сильней,
Чем любовь, все преграды минуя
К совершенству стремится скорей».
«Но Ульрика! Ведь Гёте не юный,
Может это не перенести.
Хоть какой бы ты ни был разумный,
Как ему эту ношу нести?»
Молодая Ульрика прекрасна,
Но и литературна была
И ответила, может быть страстно,
Но ответила, как смогла:
«Говорите Вы, Ваше Высочество,
Как возвышенный, но человек.
Но ведь Гёте – поэт. Его творчество
Прославляет наш ветреный век.
Ведь сам Бог дал ему возможности
И таланты сказать, как поэт.
И какие же могут быть сложности?
Он страданьями в песнях воспет».
Как жестока порой стала молодость.
Жизнь ей кажется вечностью, сном.
Утро жизни встречает возможности
И не может помыслить о том.
«Гёте, знаешь, мне как-то заметил,
Что единственной может назвать
Он тебя. И давно он приметил
Эту высшую благодать.
Он находит с тобою блаженство.
Каждый миг ты другая совсем.
Помнишь наш разговор?» «Совершенство?»-
Отвечала, и герцог был нем.
«В таком случае я Вам отвечу
И Спинозы слова приведу.
Может, что-то и я не замечу.
От ответа я всё ж не уйду.
«Тот, кто любит Богов – не забудет:
Он не может хотеть ничего.
И тем боле не мыслимо будет,
Чтоб взаимно любили его».
Пусть он вспомнит свою же Филину:
«Если я тебя сильно люблю,
В мою жизнь не впущу перемену,
И тебе что за блажь. Я горю».
Продолжение http://www.stihi.ru/2012/05/10/6731