Я;нуш Ко;рчак (польск. Janusz Korczak; настоящее имя Эрш Хе;нрик Го;льдшмит (польск. Henryk Goldszmit); 22 июля 1878, Варшава — 6 августа 1942, Треблинка) — выдающийся польский педагог, писатель, врач и общественный деятель.
Родился в Варшаве 22 июля 1878 года[1] в интеллигентной ассимилированной еврейской семье. Дед Корчака, врач Хирш Гольдшмидт, сотрудничал в газете «Ха-Маггид», отец, Юзеф Гольдшмидт (1846—1896) — адвокат, автор монографии «Лекции о бракоразводном праве по положениям Закона Моисея и Талмуда» (1871). Корчак в «Воспоминаниях» пишет: «Меня назвали именем деда, которого звали Гершем», именно это имя проставлено в его метрической справке о рождении. В ассимилированной еврейской семье, в которой он родился и вырос, его называли Генриком — на польский манер. У Генрика была младшая сестра Анна.
Школьные годы прошли в Варшаве, в русской гимназии. Там царила жёсткая дисциплина, поход в театр или поездка домой в каникулы возможны были только после письменного разрешения дирекции. Преподавание велось на русском языке. Уже в первом классе (детям 10—11 лет) преподавалась латынь, во втором — французский и немецкий, в третьем — греческий.
В 1889 году у отца Генрика обнаружились признаки душевной болезни. Теперь отца приходилось время от времени помещать в специальные клиники. Его содержание в клиниках стоило дорого, и со временем семья оказалась в тяжёлом материальном положении. С пятого класса (15—16 лет) Генрик начал подрабатывать репетиторством.
В 1898 году Корчак поступил на медицинский факультет Варшавского университета. Летом 1899 года он ездил в Швейцарию, чтобы поближе познакомиться с результатами педагогической деятельности Песталоцци. В своей поездке Корчак особенно интересуется школами и детскими больницами.
В 1903-11 гг. работал в еврейской детской больнице имени Берсонов и Бауманов[2] и воспитателем в летних детских лагерях. Являлся членом еврейского благотворительного Общества помощи сиротам.
23 марта 1905 года получил диплом врача. В качестве военного врача принимал участие в Русско-японской войне.
В 1907 году Корчак на год едет в Берлин, где за свои деньги слушает лекции и проходит практику в детских клиниках, знакомится с различными воспитательными учреждениями. Он проходит стажировку также во Франции, посещает детский приют в Англии.
«Дом сирот» на улице Крохмальной. Комната Корчака находилась в аттике
В 1911 году Корчак оставляет профессию врача и основывает «Дом сирот» для еврейских детей в доме 92 на улице Крохмальной,[3] которым руководил (с перерывом в 1914-18 гг.) до конца жизни. От филантропов, субсидировавших его начинание, Корчак потребовал полной независимости в своей административной и воспитательской деятельности.
В 1914-18 гг. Корчак находился на Украине, в частности, в Киеве, где, кроме деятельности военного врача, занимался обустройством детского дома для польских детей, а также написал книгу «Как любить ребёнка».
Корчак возвращается в Варшаву в 1918 году, где руководит детскими приютами, преподаёт, сотрудничает с журналами, выступает по радио, читает лекции в Свободном польском университете и на Высших еврейских педагогических курсах.
В 1919—36 гг. он принимал участие в работе интерната «Наш дом» (на Белянах) — детского дома для польских детей, — где также применял новаторские педагогические методики.
В 1926-32 гг. Корчак редактировал еженедельник «Ma;y Przegl;d» («Малое обозрение», приложение для детей к сионистской газете «Nasz Przegl;d» «Наше обозрение»), в котором активно участвовали его воспитанники.
[править] Еврейская деятельность
В 1899 году Корчак присутствовал в качестве гостя на Втором Сионистском конгрессе. Преклоняясь перед Теодором Герцлем, он, однако, не принял идей сионизма, считал себя поляком во всем, кроме религии, следование которой, по его убеждениям, было личным делом каждого. Он ждал, как великого чуда, независимости Польши и верил в полную ассимиляцию евреев. Кровавые еврейские погромы, устроенные польскими националистами в 1918-19 гг., посеяли в душе Корчака глубокое разочарование.
С приходом Гитлера к власти в Германии и ростом антисемитизма в Польше в Корчаке пробудилось еврейское самосознание. Он стал польским несионистским представителем в Еврейском агентстве. В 1934 г. и 1936 г. он посетил подмандатную Палестину, где встретил многих бывших своих воспитанников. Педагогические и социальные принципы киббуцного движения произвели глубокое впечатление на Корчака. В письме 1937 г. он писал:
«Приблизительно в мае еду в Эрец[4]. И именно на год в Иерусалим. Я должен изучить язык, а там — поеду, куда позовут… Самое трудное было решение. Я хочу уже сегодня сидеть в маленькой тёмной комнате с Библией, учебником, словарем иврита… Там самый последний не плюнет в лицо самому лучшему только за то, что он еврей»
Отъезду помешала лишь невозможность покинуть своих сирот. Корчак в эти годы собирался написать повесть о возрождении еврейской родины, о пионерах-халуцим.
[править] В годы Холокоста
В 1940 году вместе с воспитанниками «Дома сирот» был перемещён в Варшавское гетто. Он отклонил все предложения неевреев-почитателей своего таланта вывести его из гетто и спрятать на «арийской» стороне.
В этот период Корчак был арестован, несколько месяцев[5] провёл в тюрьме. Освобождён по ходатайству провокатора А. Ганцвайха, который таким образом хотел заработать авторитет среди евреев.
В гетто Корчак отдавал все силы заботе о детях, героически добывая для них пищу и медикаменты. Воспитанники Корчака изучали иврит и основы иудаизма. За несколько недель до Песаха в 1942 году Корчак провёл тайную церемонию на еврейском кладбище: держа Пятикнижие в руках, взял с детей клятву быть хорошими евреями и честными людьми.
Когда в августе 1942 пришёл приказ о депортации Дома сирот, Корчак пошёл вместе со своей помощницей и другом Стефанией Вильчинской (1886—1942)[6], другими воспитателями[7] и примерно 200 детьми на станцию, откуда их в товарных вагонах отправили в Треблинку. Он отказался от предложенной в последнюю минуту свободы и предпочёл остаться с детьми, приняв с ними смерть в газовой камере.[8]
Память
1978 год был объявлен ЮНЕСКО годом Корчака[9].
Каждый год 23 марта в Польше и Белоруссии в воздух запускается воздушный змей в память о Януше Корчаке и детях, убитых в гетто.
В начале августа 2011 г. в иерусалимском мемориале Холокоста «Яд Вашем» отметили 69-летие трагической даты депортации Корчака и детей в лагерь смерти. В мемориальной церемонии принял участие и бывший воспитанник Дома сирот, ставший художником и посвятивший своё творчество памяти Корчака, 88-летний Ицхак Бельфер, поделившийся своими воспоминаниями [10].
Педагогическая деятельность
В «Доме сирот» Корчак ввёл новаторскую для тех лет систему широкого детского самоуправления, детский товарищеский суд, решения которого были обязательны и для руководства, плебисцит и т. д.[11]
Корчак читал лекции в Свободном польском университете и на Высших еврейских педагогических курсах, вёл работу в суде по делам малолетних преступников, выступал под псевдонимом «Старый Доктор» с воспитательными беседами по радио.
Отвлеченно веря в Бога («Один на один с Богом», 1922; содержит 18 молитв «для тех, кто не молится»)[12], Корчак отличался широкой веротерпимостью и видел в вере источник морального очищения.[8]
Из БСЭ (1969 — 1978): "Педагогическая деятельность Корчака основана на формировании в детском коллективе и у отдельных воспитанников навыков самопознания, самоконтроля, самоуправления".
Работы Корчака оказали значительное влияние на известного советского педагога В. А. Сухомлинского[9].
Педагогические идеи
Принцип, выраженный в названии главного труда Корчака, -- принцип любви. "Идея Януша Корчака была, по сути, одна, и такого она свойства, что, например, в последовательном курсе истории педагогики точное место Янушу Корчаку найдешь не сразу: о нем можно с одинаковым правом рассказывать до Руссо и после Песталоцци, между Ушинским и Макаренко, сразу после Марии Монтессори и вместе с Сухомлинским. С него можно начинать курс, а можно и заканчивать им, ибо идея Януша Корчака известна человечеству с тех пор, как оно стало человечеством: воспитатель должен любить детей..." (Симон Соловейчик[1]).
Принцип выполнимости требований, предъявляемых ребёнку.[13] "-- Ты вспыльчив, -- говорю я мальчику, -- ну и ладно, дерись, только не очень сильно, злись, только раз в день. Если угодно, в одной этой фразе помещается весь воспитательный метод, которым я пользуюсь." (Корчак, Ребёнок в семье.)
Своеобразное представление о правах ребёнка: "Я взываю о Magna Charta Libertatis, о правах ребёнка. Может, их больше, но я нашел три основных. 1. Право ребёнка на смерть.[14] 2. Право ребёнка на сегодняшний день. 3. Право ребёнка быть тем, что он есть." (Корчак, Ребёнок в семье, гл. 37). "Горячая, умная, владеющая собой любовь матери к ребёнку должна дать ему право на раннюю смерть, на окончание жизненного цикла не за шестьдесят оборотов солнца вокруг земли, а всего за одну или три весны... "Бог дал, бог и взял", -- говорят в народе, где знают живую природу, знают, что не всякое зерно даст колос, не всякая птаха родится способной к жизни, не всякий корешок вырастет в дерево." (Там же, гл. 38.) " В страхе, как бы смерть не отобрала у нас ребёнка, мы отбираем ребёнка у жизни..." (там же, гл. 40.) "Желая уберечь ребёнка от бактерий дифтерита, не переносите его в атмосферу, насыщенную затхлостью скуки и безволия..." ( Там же, гл. 38.)
Учёт прав и возможностей родителя и воспитателя.[15] "Деспотичный крик ребёнка, который чего-то требует, на что-то жалуется, домогается помощи... Этот первый крик при свете ночника -- объявление борьбы двух жизней: одна -- зрелая, уставшая от уступок, поражений, жертв, защищается; другая -- новая, молодая, завоевывает свои права. Сегодня ты еще не винишь его: он не понимает, он страдает. Но знай, на циферблате времени есть час, когда ты скажешь: и мне больно, и я страдаю." (Там же).
Признание того, что дети -- разные.[16] "Вместо того чтобы наблюдать, чтобы видеть и понимать, берется первый пришедший в голову пример "удачного ребёнка" и перед собственным ребёнком ставится требование: вот образец, на который ты должен равняться..." (Там же).
Общаться с ребёнком имеет смысл на уровне возможностей его понимания (в соответствии с возрастом)[17]: "Ох уж эти наши ответы... Так случилось, что дважды я был свидетелем, как ребёнку перед книжной витриной объясняли, что такое глобус. -- Что это, мячик? -- спрашивает ребёнок. --Мячик, да, мячик, -- отвечает няня. В другой раз: -- Мама, что это за мячик? -- Это не мячик, а земной шар. На нем дома, лошадки, мамочка. "Мамочка?" -- Ребенок поглядел на мать с состраданием и ужасом и вопроса не повторил." (Там же). Впрочем, ошибки, допускаемые родителями в подобных случаях, Корчак не считает очень страшными: "Если мы дали ему неудобоваримую информацию -- он не поймет ее, глупый совет -- он не примет его, не послушается..." (там же).
Нужно готовить ребёнка к реальной жизни (а не идеальной, воображаемой).[18] "...В теории воспитания мы часто забываем о том, что должны учить ребёнка не только ценить правду, но и распознавать ложь, не только любить, но и ненавидеть, не только уважать, но и презирать, не только соглашаться, но и возражать, не только слушаться, но и бунтовать..."[19] (Там же.)
Право ребёнка на уважение.[20] "Во мне еще не сформировалось и не утвердилось понимание того, что первое бесспорное право ребёнка есть право высказывать свои мысли, активно участвовать в наших рассуждениях и выводах о нем. Когда мы дорастем до его уважения и доверия, когда он поверит нам и скажет, в каких правах он нуждается, -- меньше станет и загадок, и ошибок." (Там же. Добавление к изданию 1929 г.)
Важность размышлений матери, черпающей "не из книг, а из самой себя. Ничего не может быть ценнее. И если моя книга убедила тебя в этом, значит, она выполнила свою задачу. Будь же готова к долгим часам вдумчивого одинокого созерцания..." (Там же.)[21]
Педагогика -- наука о человеке: "Одна из грубейших ошибок считать, что педагогика является наукой о ребёнке, а не о человеке. Вспыльчивый ребёнок, не помня себя, ударил; взрослый, не помня себя, убил. У простодушного ребёнка выманили игрушку; у взрослого - подпись на векселе. Легкомысленный ребёнок за десятку, данную ему на тетрадь, купил конфет; взрослый проиграл в карты все своё состояние. Детей нет - есть люди, но с иным масштабом понятий, иным запасом опыта, иными влечениями, иной игрой чувств..." (Корчак, Как любить ребёнка: Интернат.)[22]
Литературное творчество
Печататься Корчак начал в 18 лет, в 1898 году он взял свой псевдоним. Его повести для взрослых и детей «Дети улицы» (1901), «Дитя гостиной» (1906), «Моськи, Иоськи и Срули» (1910; в русском переводе -- «Лето в Михалувке», 1961), «Король Матиуш Первый» (1923) и другие; новеллы, беседы, статьи и дневник 1942 г. вводят читателя в сложный мир детской психологии, содержат наблюдения над жизнью Польши 1900—1942 гг., отражают богатый опыт врача и педагога.
Корчаку принадлежит также свыше 20 книг о воспитании (главные из них -- «Как любить ребёнка», 1914, и «Право ребёнка на уважение», 1929).
[править] Сочинения
[править] Художественные произведения
* Kt;r;dy? (В какую сторону?, 1898) — драма
* Дети улицы (Dzieci ulicy, Warsaw 1901)
* Kosza;ki opa;ki (Глупости, 1905, Warsaw)
* Дитя гостиной (Dziecko salonu, 1904—1905, отд. изд. -- Warsaw 1906[23], 2-е издание 1927) — частично автобиографическая
* Моськи, Иоськи и Срули (Mo;ki, Joski i Srule, Warsaw 1910); в русском переводе -- «Лето в Михалувке», 1961
* Юзьки, Яськи и Франки (J;zki, Ja;ki i Franki, Warsaw 1911)
* Слава (S;awa, Warsaw 1913, с изменениями 1935 и 1937)
* Bobo (Warsaw 1914)
o Bobo[24]
o Исповедь мотылька (Spowied; motyla)
o Роковая неделя (Feralny tydzie;)[25]
* Король Матиуш Первый (Kr;l Maciu; Pierwszy, Warsaw 1923)
* Король Матиуш на необитаемом острове (Kr;l Maciu; na wyspie bezludnej, Warsaw 1923)[26]
* Банкротство маленького Джека (Bankructwo ma;ego D;eka, Warsaw 1924)[27]
* Когда я снова стану маленьким (Kiedy zn;w b;d; ma;y, Warsaw 1925)
* Senat szale;c;w, humoreska ponura (Сенат безумцев, 1931) — сценарий для варшавского театра Ateneum[28]
* Кайтусь-чародей (Kajtu; czarodziej, Warsaw 1935)[29]
* Дети Библии: Моисей (произведение впервые издано в Израиле в 1939 г. в переводе на иврит, сделанном Довом Саданом (1902-1989); оригинал утрачен)[28]
[править] Прижизненные книжные издания на русском языке
* Весенняя песня; Невеста; Без доказательств; Воспитание; Я разорен; Долой опрятность; Оценщик; Зачем?: [Рассказы]. — СПб.: Изд. М.Г.Корнфельд, 1911. – 64 с. – (Дешевая юморист. б-ка «Сатирикон»; Вып.17.)
* Мошки, Иоськи и Срули /Пер. с пол. Е.Шведера. – Петроград: Изд. М.И.Семенова, 1915. – 95 с.
* Рыцари чести: (Слава): Повесть /Пер. с пол. М.Щавинской. – М.: Типо-литогр. Товарищества И.Н.Кушнарев и К°, 1918. – 37 с.
* Приключение Короля Матюша: Повесть /Пер. с пол. Ю.Н.Райтлер; рис. Б.В.Покровского. – Ленинград: Сектор «Юный Пролетарий» Рабочего Изд-ва «Прибой», 1924. – 250 с.
* Джек-кооператор. Пер. с польск. и обработала Райтлер Юдифь Наумовна. — М., 1929.
Педагогические произведения
* Воспитательные моменты (Momenty wychowawcze, Warsaw, 1919 (три раздела), 2-е издание—1924, дополнено четвёртым разделом)[30]
* Как любить ребёнка (Jak kocha; dziecko, Warsaw 1919; сюда вошёл первый раздел ("Ребёнок в семье") будущего варианта книги; 2-е издание, 1920 -- Jak kocha; dzieci -- "Как любить детей" -- включало все четыре раздела цикла; позже автор вернул книге первоначальное название)[31]
* Право ребёнка на уважение (Prawo dziecka do szacunku, Warsaw 1929)
* Правила жизни. Педагогика для детей и взрослых (1930)
* Шутливая педагогика (Pedagogika ;artobliwa, Warsaw 1939)
Другие книги
* Упрямый мальчик: Жизнь Л. Пастера (Uparty ch;opiec. ;ycie Ludwika Pasteura, Warsaw 1938)
* Дневник (Pami;tnik, Warsaw 1958) — опубликован посмертно
С 1992 г. в Польше издаётся собрание сочинений Корчака в 16 томах (вышло 14 (?)).
[править] Произведения, посвящённые Янушу Корчаку
Памятник «Я. Корчак с детьми», Б. Сакциер, Яд ва-Шем, Иерусалим
Детский дом Корчака. Продолжает действовать по сей день
Героизм и мученичество Корчака вошли в легенду. Его жизни и гибели посвящены многочисленные исследования и произведения: мемуары сотрудника Корчака И. Неверли (1903—1987), прошедшего, несмотря на своё нееврейское происхождение, через концлагеря—Майданек, Освенцим и др. -- «Живые связи» (1966, польский язык), воспоминания участника польского Сопротивления Казимежа Дебницкого "Корчак вблизи" (есть русский перевод), поэма А. Цейтлина (1898—1973) «Последний путь Януша Корчака» («Януш Корчакс лецтер ганг», 1970?, идиш), драма Э. Сильваниуса «Корчак и дети» (1958, немецкий язык) и другие.
Памятник Б. Сакциера (родился в 1942 г.) «Я. Корчак с детьми» (1978) установлен в Иерусалиме на территории Яд ва-Шем.
Галерея рисунков, живописи, скульптуры И. Бельфера о Холокосте и о Корчаке [2].
Классические иллюстрации польского художника Ежи Сроковского к книге "Король Матиуш Первый" [3].
Литературные произведения на русском языке
* Неверли И. Живая связь: Отрывки из кн. Пер. с пол. Э.Гессен //Иностр. лит. – 1978. – №3. – С.231 — 239.
* Игорь Неверли. Такой была эта детская газета. Слово о "Малом пшеглёнде".
* В 1970 году Александр Галич написал одну из своих лучших поэм «Кадиш» [4], посвящённую Янушу Корчаку. В качестве эпиграфа к ней Галич взял (немного изменив текст) слова из Дневника Корчака: "Я никому не желаю зла. Не умею. Не знаю, как это делается".
* Лифтон Б. Дж., «Король детей. Жизнь и смерть Януша Корчака». М.: Рудомино: Текст, 2004. ISBN 5-7516-0479-2
* Педагогика Януша Корчака и еврейское воспитание, Жерар Кан
* Памяти Корчака: Сб. ст.: (О враче, педагоге и писателе Я. Корчаке, 1878 — 1942) / [Отв. ред. О. Р. Медведева]. М.: Рос. о-во Януша Корчака, 1992. ISBN 5-900365-01-8
Фильмы
* «Корчак» (Korczak), режиссёр А. Вайда, сценарий -- А. Холланд. Польша-ФРГ-Великобритания. 1990.
* «Януш Корчак» (Yanush Korchak) [5], режиссёр С. Винокур, сценарий—Авраам Коэн. Израиль. 2004.
Мультфильмы
* «„Расскажите сказку, доктор“» — советский мультфильм, © ЭКРАН, 1988 г.
Режиссёр: Аида Зябликова. В мультфильме две сюжетных линии, одна построена по мотивам повести Януша Корчака «Король Матиуш Первый», другая рассказывает о реальных событиях во время Второй Мировой войны. Януш Корчак добровольно остался со своими воспитанниками и погиб вместе с ними в немецком концлагере. Мультфильм состоит из 3 частей. В психологическом плане очень тяжёлый мультфильм.
Театр
* Пьеса Джефри Хатчера (Jeffrey Hatcher) «Дети Корчака» (Korczak’s Children)
Опера
* Детская опера-мюзикл «Король Матиуш I» Льва Конова по сказке Януша Корчака. Премьера состоялась в Москве, 1988 г. Звукозапись оперы произведена в 1992 году.
* Опера «Король Матиуш Первый» в новой редакции 2009 года.
Автор либретто-сценария и музыки — Лев Конов
* Опера «Сироты Корчака» (Korczak’s Orphans). Музыка — Адам Сильверман (Adam Silverman), либретто Сьюзан Губернат (Susan Gubernat)
Песни
* Песня в исполнении Алексея Терехова «памяти Януша Корчака»
* Песня-поэма А. Галича "Кадиш" -- см. выше, подраздел «Литературные произведения на русском языке»[Википедия].
Кадиш (поэма)
Как я устал повторять безконечно всё то же и то же,
Падать и вновь на своя; возвращаться круги.
Я не умею молиться, прости меня, Господи Боже,
Я не умею молиться, прости меня и помоги...
А по вечерам все так же, как ни в чем не бывало, играет музыка:
Сан-Луи блюз — ты во мне как боль, как ожог,
Сан-Луи блюз — захлебывается рожок!
А вы сидите и слушаете,
И с меня не сводите глаз,
Вы платите деньги и слушаете,
И с меня не сводите глаз,
Вы жрете, пьете и слушаете,
И с меня не сводите глаз,
И поет мой рожок про дерево,
На котором я вздерну вас!
Да-с, да-с…
«Я никому не желаю зла, не умею, просто не знаю, как это делается».
Януш Корчак.
Дневник
Уходят из Варшавы поезда,
И все пустее гетто, все темней,
Глядит в окно чердачная звезда,
Гудят всю ночь, прощаясь, поезда
И я прощаюсь с памятью своей…
Цыган был вор, цыган был врун,
Но тем милей вдвойне,
Он трогал семь певучих струн
И улыбался мне,
И говорил: «Учи сынок,
Учи цыганский счёт —
Семь дней недели создал Бог,
Семь струн гитары — черт,
И он ведется неспроста
Тот хитрый счет, пойми
Ведь даже радуга, и та,
Из тех же из семи
Цветов…»
Осенней медью город опален,
А я — хранитель всех его чудес,
Я неразменным одарен рублем,
Мне ровно дважды семь, и я влюблен
Во всех дурнушек и во всех принцесс!
Осени меня своим крылом,
Город детства с тайнами неназванными,
Счастлив я, что и в беде и в праздновании
Был слугой твоим и королем.
Я старался сделать все, что мог,
Не просил судьбу ни разу: высвободи!
И скажу на самой смертной исповеди,
Если есть на свете детский Бог:
Все я, Боже, получил сполна,
Где, в которой расписаться ведомости?
Об одном прошу, спаси от ненависти,
Мне не причитается она.
И вот я врач, и вот военный год,
Мне семью пять, а веку семью два,
В обозе госпитальном кровь и пот,
И кто-то, помню, бредит и поет
Печальные и странные слова:
«Гори, гори, моя звезда,
Звезда любви, звезда приветная,
Ты у меня одна заветная,
Другой не будет…»
Ах, какая в тот день приключилась беда,
По дороге затопленной, по лесу,
Чтоб проститься со мною, с чужим, навсегда,
Ты прошла пограничную полосу.
И могли ль мы понять в том году роковом,
Что беда эта станет пощадою,
Полинявшее знамя пустым рукавом
Над платформой качалось дощатою.
Наступила внезапно чужая зима,
И чужая, и все-таки близкая,
Шла французская фильма в дрянном «синема»
Барахло торговали австрийское,
Понукали извозчики дохлых коняг,
И в кафе, заколоченном наглухо,
Мы с тобою сидели и пили коньяк,
И жевали засохшее яблоко.
И в молчаньи мы знали про нашу беду,
И надеждой не тешились гиблою,
И в молчаньи мы пили за эту звезду,
Что печально горит над могилою:
«Умру ли я, ты над могилою
Гори, сияй, моя звезда…»
Уходят из Варшавы поезда,
И скоро наш черед, как ни крути,
Ну, что ж, гори, гори, моя звезда,
Моя шестиконечная звезда,
Гори на рукаве и на груди!
Окликнет эхо давним прозвищем,
И ляжет снег покровом пряничным,
Когда я снова стану маленьким,
А мир опять большим и праздничным,
Когда я снова стану облаком,
Когда я снова стану зябликом,
Когда я снова стану маленьким,
И снег опять запахнет яблоком,
Меня снесут с крылечка, сонного,
И я проснусь от скрипа санного,
Когда я снова стану маленьким,
И мир чудес открою заново.
…Звезда в окне и на груди звезда,
И не поймешь, которая ясней,
А я устал, и, верно, неспроста
Гудят всю ночь, прощаясь, поезда,
И я прощаюсь с памятью моей…
А еще жила в «Доме сирот» девочка Натя. После тяжелой болезни она не могла ходить, но зато хорошо рисовала и сочиняла песенки — вот одна из них.