Охота началась.
Сотрудник окинул комнату коллекционера пристальным взглядом. В висках застучало. Ноздри раздулись как у бладхаунда, тело бросило в жар. Проведя рукой по черным, коротко стриженым волосам, он сцепил пальцы перед собой, и сладко щелкнул суставами.
Нужно было начать. Но с чего? С чего приятнее и вкуснее было бы начать?..
За годы службы он привык ко всему.
Дела попадались совершенно разные.
Тела сотрудник привык рассматривать как очередную работу постмодерна.
Эти работы обладали общей тенденцией, однако, редко повторялись.
Конечно, встречался и плагиат, но различить его мог только специалист.
Не вооруженному взгляду были видны лишь откровенные заимствования: черный квадрат и красный треугольник. Но не они как раз и являли основной пласт.
Бытовые дела совсем не означали, отштампованные кубизм и примитивизм. Как раз на оборот: можно было увидеть всю палитру сюжетов и цветов.
На его взгляд, современные искусствоведы, часто отказывались от оценки картин абстрактных художников, придерживаясь мнения, что доподлинное различие установить – невозможно.
Но у Сотрудника было свое мнение.
Разница между оригиналом, подражанием и подделкой могла быть видна лишь в свете выдающихся произведений.
А гениальность светилась сквозь простоту.
Он был уверен, что высшее достижение - искусство - это пустой холст, на который можно смотреть, и видеть совершенные для глаза картины.
В существующей работе, всегда найдется изъян.
Её всегда можно подделать, а пустота – хранит безупречность, в которой кроется первородство.
Среди сотен работ, он искал исполнение мастера – такого же, как и он сам.
Мастера создавшего совершенство, которое обыватель не увидит, не оценит, не отличит…
Бладхаунд приоткрыл рот, для максимального обострения чувств, и медленно, как сомелье пробующий винтаж от Chapoutier белого «Эрмитаж» урожая 1967 года*, впустил окружающий воздух внутрь.
На долю секунды, он ощутил блаженство.
Запаха крови, страха, жестокости не чувствовалось даже в самых укромных местах. Радость охватила, защекотала где-то глубоко.
Он решил пройтись по комнате пропавшей жертвы.
Может жертвы, не было - мелькнула досадная мысль в подсознании. - Не может же быть так, что при совершившемся акте, абсолютно ничего не "щелкает" за первые пятнадцать минут!
Он провел пальцем по пыльному LP – проигрывателю.
Коллекционер видимо жил скромно.
Из всех радостей – одна только аппаратура и стойка грамзаписей.
Редкая аскетичность для молодого мужчины, не плохо зарабатывавшего, и любящего женщин…
Сотрудник подошел к стойке с винилом. Взгляд упал на аппарат Direct Metal Mastering**, стоящий в глубине полки.
Рефлекс бладхаунда сработал безотказно.
Вспышка радости, мгновенно сменилась крайней осторожностью.
Приоткрыв кофр из оргстекла, он провел пальцем вдоль сапфирового резца.
Крошка пахла женщиной.
Умной женщиной…
***
Лиза вышла на лестничную площадку, закурив, она заглянула за перила.
По субботам к соседу Сергея, всегда кто нибудь заходил.
Вот и сейчас миловидная брюнетка, этажом ниже, тщетно мучила зажигалку.
Пальцы девочку плохо слушались, и искра ни как не хотела зажечь бутан.
Мягко съехав по перилам, Лиза чиркнула спичкой перед девичьим носиком.
- Скорая помощь! – Приветливо улыбнулась она…
Хруст позвонков, для Лизы являл свою неповторимую мелодику.
Брюнетка была миниатюрной, так что всего один пролет не стал препятствием для её тренированного тела.
Хищник стремительно затащил добычу в логово.
***
Сергей спал уже несколько часов.
Лиза положила аккуратно положила обнаженное тело в ванну, и, закрыв перегородку, сделала первый взмах!
Надрезав брюшину, она перевернула тушку, чтоб дать стечь крови.
Затем, в ход пошел рыбный нож.
Его изогнутая форма, позволяла отделять «устрицы» от позвоночника без особого труда.
Кожу Лиза давно уже приноровилась складывать в стандартные полиэтиленовые пакеты для мусора.
Конечно, если было время, чтобы присыпать мясо солью, через два часа можно было бы без остатка отделить тонкую фасцию от мышц, просто аккуратно её отодрав.
Но уже светало, по этому лучшим инструментом стала asia*** - для чистки фруктов.
Крупные части Лиза решила отсечь в конце. Крови должно было стечь как можно больше, и тогда брызги из-под топорика сводились к минимуму.
Было, немного жаль, что жертва не кричит и не стонет!
Но сегодня желание пришло почти спонтанно, и действовать нужно было быстро.
Лиза подложила разделочную доску под филей, и с силой рубанула.
Кровь все-таки брызнула на лицо и матовую перегородку. Она облизнулась.
Мясо было расфасовано, часть – на заморозку, часть на копчение, а что-то и на ближайшие два, три дня.
Оставив только печень и сердце (почками она брезговала), как дипломированный химик, измельчив внутренности, Лиза смыла их в уборной.
Для отделявшихся в процессе костей, тут же был приготовлен химикат в трех десятилитровых ведрах и выварке.
Спустя час их так же можно было слить.
Сувениров она ни когда не оставляла, но в этот раз почему-то взгляд задержался на глазах цвета бирюзы, контрастирующих в свете оскальпированного черепа.
Жалко, но в отсутствии лица, глаза мало что выражали, ни какого зеркала души…
Закончив с заготовкой, Лиза слила кровавое месиво.
Немного подумав, решила растворить и шкуру.
Всякий раз, отмывая место работы, она представляла себе Самуеля Джексона в роли чистильщика. Дипломированный химик не оставлял следов.
***
Рассвет окрасил кухню в розовые тона.
Лиза приняла душ и сварила кофе.
Через несколько часов она должна была быть на работе.
Пройдя в комнату, Лиза бросила взгляд на спящего.
Забрав пустую ампулу из-под морфия, она нежно потрепала мужчину за ухом:
- Дорогой, я действительно ем твой мозг? Брось. Глупости… - С любовью прошептала она.
*Белое выдержанное (винтажное) вино французской провинции, марки Эрмитаж из виноградников Chapoutier
**Direct Metal Mastering - Аппарат для записи грампластинок разработанный фирмой Teldec в конце 70-х годов и известный под названием DMM (Direct Metal Mastering), применяется до сих пор.
***Asia модель лезвия для чистки фруктов.
Глава 5:
http://www.stihi.ru/2012/05/13/9398