Вот вам псина продрогшая, завалящая,
Скатанная мочалкой шерсти, на боку проплешь,
Исполинские блохи, едва ли не говорящие,
На спине устроили Будапешт.
Исподлобья пырится, зубами клацая,
Сожрала б и жирафа заживо в один момент,
А тут как раз болесердечный монах отбацал:
В поповском доме устроил этой апартамент.
Поп ее вырастил, растолстил, взлелеял,
Оба объемом еле просачиваются в проход,
А она, разнегодная, все наглее
И ехидней из года в год.
У попа от выходок разрастается лысина,
Дом попов, напротив, псится и волосат,
И вот уж дома не только диван обгрызенный
И незаконно обнюхана колбаса.
Поп кричит, надрывается, пыжится, а под рясой
Бунтуют желудок, пищеварительные потроха –
Собака съела попово мясо
И с победой пошлепала отдыхать.
Поп же, от гнева почти надорванный,
В подзакроватие то на корточки, то плашмя,
И раздобытой дробью прямо в собачье горло
Внезапно взрывается из ружья.
Ошметки – в грядку распластанные, под камень,
На нем эпитафию: «Здесь хоронили собаку»
Поп своими в крови изгвозданными руками
Сам же и накалякал.
10.05.12