Серо-яркое небо, огорченное светом.
Красно-мрачный жакет и потрепанный шарф.
Я сижу и не смею назваться поэтом.
Но в черниле перо и закатан рукав.
Может я и не прав.
Задрожала рука над листом белоснежным.
В беспорядке забегали мысли мои.
И почерк поплыл по бумаге небрежно,
Как по буйному морю плывут корабли.
Мы остались одни.
Я писал день и ночь, не жалея свечей.
Я молили мою музу вернуться ко мне.
Просидел я один ровно сорок ночей,
Ровно сорок стихов сгорело в огне.
Утопаю в вине.
Серо-яркое небо, огорченное светом.
Красно-мрачный жакет и потрепанный шарф.
Я сижу и не смею назваться поэтом.
Но в черниле перо и потрепан рукав.
Я наверное прав.