Пришел Толян из отдаленных мест.
Худой, но жилы, как веревки.
И только на запястье синий крест,
А больше ни одной наколки.
Мы с ним «чифирь» по кругу, им горды,
А у него к нам видно снисхожденье:
«В тюрьму сесть, пацаны, то полбеды,
Остаться человеком – посложнее.»
И мы идем неспешно на «базар»,
В пивбар, где разные всегда компаньи,
Где дивным светом пенится «Янтарь»,
Сполна пытаясь оправдать названье.
И до закрытия, всех в карты обыграв
И на руки переборов полбара,
Он улыбнется: «Так им фраерам»,
Сдувая пену с энного бокала.
Да только скорбь какая-то из глаз
Сквозит, для нас, пока, непостижима:
«Я в БУРе чалился 15 раз
И все за нарушение режима».
Добавит хрипло, отвернувши взгляд,
Слезу смахнет, не дав в глазу застынуть:
«А осень как двенадцать лет назад…»
И глубже кепку на глаза надвинет.
1982 год