Выхода, всё проклятые выхода…
Выйти, сесть на скамейку возле Останкинского пруда,
Пить пиво, купленное на автозаправке,
И глядеть с отвращеньем на лица героев труда.
Наблюдать за сугробами нерастаявших облаков,
Истязаемых плетками удочек рыбаков,
Видеть рыбу, которая плавает совсем в другом месте,
Без волшебства превратив столько людей в дураков.
Пнуть щебенку, чтоб на воде появились круги,
Увидать в перекрестках окружностей человеческие мозги,
Огорчиться от сходства пустого волнения на поверхности
С нашей жизнью. Что обидней - кое-каким усилиям вопреки.
Оглядеться затравленно, не поднимая глаз,
Опасаясь, что каждый обратный взгляд осуждает нас,
Потому что хозяин его либо мент, либо прямо из-за решетки,
Либо только еще собирается, либо ОМОН, либо иной спецназ.
«Соотечественники»! Подняться, толкнуть речь,
О том, как это важно, любить, уважать и беречь
Одними согражданами страны других сограждан.
И обратно. Закончить, шагнуть на газон, прилечь.
И, ***к! - исцелиться!
С энтузиазмом впоследствии влиться
В поток соотечественников.
И лелея кнопку взрывателя бомбы внутри головы,
Наконец-то начать веселиться. О, да! Веселиться!