January
Роза, переживашая эту пору -
блаженная,
Пересыпая общество нецензурными выражениями,
Трогает вялым шипом
Стекло своего Январиума.
Хочется выйти из бани житейских уроков
на этот мороз - распаренной,
И предъявить свои справки на их упрёки.
February
Тихо ступает на красный ковёр...Не уверенная,
Что вот под этим ковром - не яма, не язва сибирская,
Что место её здесь - не временное,
Но..ОБЯЗАТЕЛЬНО должен лучиться
Тюльпан,
неподалёку отсюда. Или..."отсюдова".
"Если, конечно, я ничего не спутала..."
March
Ты ещё можешь выиграть этот матч,
Выйти, как строгая спица из кружева неудач,
Выпорхнуть птицей, успев упиться лекарством.
Зачем-то стреножил врач...
Давят транквилизаторы...
April
Смотришь страницу "вконтакте". Кого-то встретил...
Встретил - так встретил.Однако, по прежнему светел,
Ты никогда ведь его не ждала под венцом?
Побереги свои силы в конце-то концов,
Чувства твои из тебя еще сделают пепел....
May
Да подойди же к нему, не робей,
Злые подружки, тебе нашептали в уши, что гей,
Ты не гомофоб, ты одинаково ненавидишь всех этих людей,
Балкон - так высок и зовущ, однако - не смей!
Лучше стих из души через силу выжать сумей,
За экспромт его выдай. Портрет еще нарисуй.
А вообще-то "нет" тебе. Большой такой "нет".
June.
За окном уже тридцать с плюсом,
А я дрожу.
Королева, вдруг воспылавшая страстью к пажу,
Так подобна служанке, влюбившейся в короля!
НЕ ТРОГАЙТЕ МЕНЯ, БЛЯ!!!!
July
Жизнь - как рог изобилия. Чего хочешь - того желай,
А желания все, словно перец горя во рту
Семью джиннами в лампу, слетелись в одну мечту.
И, под солнцем пустынным, испепеляющим, я ее жду.
Дельно было бы подниматься, бороться, самой идти исполнять,
Но воды не достать, а без оной - не сдвинуться и на пядь.
на душе запекся плевок - был рассержен верблюд.
Ты, зыбучий песок! Объясни мне! Зачем я люблю? ...
August
Огест.
Я боролась-боролась...и доборолась,
В горле кость поперек стоит, и имя ей - гордость.
И меня, как столетнюю ведьму влечет Его молодость,
Васильковая метка здорового образа жизни..
А меня мой прекрасный дым на полшага приблизил к тризне...
Я не знаю, с каких сторон осаждать его башню...
А его охраняют лучники-лучики. с ними не страшно...
September.
Мы -безвольные жертвы стабильно единой системы.
И, ныряя в подъезд от дождя, озираем все клейма,
Что наставили телу диктаторы - дети верхов.
Поэтически, нами давно ненавидима осень,
Выживание психов в быту до сих пор под вопросом,
Как же страшно внезапно застать себя простоволосым
В мире чёрных кокошников, ржавых забрал и железных зонтов.
Утешает лишь факт, что когда мы копыта отбросим,
Все "Они" будут в жадном восторге от наших стихов.
October
Страшен час поражения лишь до того, как он пробил
А потом, с облегчением, ты кровосплюнешь "и всё?"
И не надо уже никакого "Авось пронесет",
Этой жалкой осиновой дрожи,
Тем сильнее душа, чем реальность больнее и строже,
Что о ранах стонать, если даже смерть - заживёт?
Допотопным кассетником - до ноября зажуёт,
Этот выстрела звук голова притеснит, искажая,
Научусь наконец ценить то, что лишь гипотетически - есть
...Вроде, больше не так обожаю...
И не хочется всю до конца себя в жертву отнесть.
Даждь нам днесь.
November.
Где бессилен признак полов
- там вступает гендер.
просто девочка Он.
А я - его цензор.Цербер!
Под ресницами у него поселился Север
И, полярную звёздочку сердца порою видать.
Я - забредший незнамо куда, непутевый полярник
Я последнюю жгу свечу, доедаю огарок,
Повторяя себе одно: На морозе - не спать, не спать!!!
И всё тело заходится в жалобной, пёсьей тряске...
В этой То-Ли-Антарктике, То-Ли-Аляске
потеряла я свой маршрут.
А казалось - обычные глазки....
В них не ищут заблудших.
И дома не ждут...
December.
"Мы нашли её. Неподвижна, как спирт. Смёрзлась, как клевер.
Соболезнуем матерям, чьих дочек похитил Север,
Вот паёк. Компенсация. Личные вещи - тетрадь да плеер.
Станет легче, матушка. Не таитесь, поплачьте.
Век теперь коротать, Ремонтируя душу, как мачту...."