Электрический кнут полоснул брюхо беременного ночного неба.
Но там – наверху, для нее уже давно никто не стряхивал влагу с острия копья, увлажняя сухие губы земли.
Дождь для нее стал всего лишь испарившимся конденсатом.
В детстве Лиза часто думала, что облака появляются из больших заводских труб. Однажды, во время прогулки, она задала отцу пару простых вопросов.
Где у этих овечек дом?
Куда облака уходят спать?.. и ...
Почему иногда они убегают с неба... прячутся? От кого?
Тогда, перелистнув газету, отец буркнул, что-то вроде
- Вон в те большие трубы... - после чего дальше углубился в чтение.
Отец был милым фантазёром, до тех пор, пока не начинал вмешиваться в процесс воспитания.
***
- Кто здесь хочет запеченной картошки с салом?
Лиза радовалась, и была возбуждена как ребенок.
Сегодня она играла в "заботу о родном человеке".
Кружа вокруг стола, она сервировала приборы.
Он с недоверием уточнил:
- А зачем в пюре кожура?..
- Глупенький. Это же корочка. Золотистая!
Сначала я поставила целые картофелины на противень и накрыла их салом.
Подождала, пока верх не захрустит, закрыла фольгой...
Ну, скажи, скажи мне, что это не вкусно!..
Лиза ластилась к нему. Глаза умоляли об одобрении.
Он поддался.
- Хоть я и не люблю эксперименты… знаешь… у меня больше никогда не будет такой как ты!
Лиза прижалась к нему всем своим существом, зажмурила глаза, как маленький недоверчивый котенок, которому первый раз дали молока в блюдце:
- Правда, правда?..
***
- Не нужно ничего говорить…
Она прятала глаза, как будто сама была виновата в том, что залезла не туда куда нужно.
- Я же знаю главное - ты любишь.
А что было до меня – не важно. Вон – посмотри какие облака!
Она упала в сугроб, и, смеясь, начала болтать ногами и руками по пушистому новогоднему снегу.
Замерзая, смех звенел, оставаясь на длинных девичьих ресницах.
- Ну же, - игриво тянула она его к себе, - падай рядом! Вот так. Ноги, руки в стороны! А теперь… встаем вместе аккуратно...
И?
Волшебство: ангелы на снегу.
Поцелуй меня!
***
Лиза укуталась в халат, поджав ноги под себя.
"Нет, все-таки время не умеет ни чего такого. Оно просто идет" - Подумала она, и глаза её потемнели.
На противоположном доме под крышей ютились птицы.
Мокрые, растрепанные и грязные.
Вечно трепавшие мусорные пакеты предназначенные не для них.
В этих пакетах она относила кости собакам.
Бездомных собак боялись.
Боялись люди из соседних подъездов.
Гнали их от контейнеров, давно превратившихся в стихийную помойку, из-за их же безалаберности.
В отсутствии дворняг, "лакомства" растаскивали мерзкие голуби, вороны и крысы.
Лиза спустилась с подоконника.
Чертовы птицы испортили всё удовольствие от дождя.
Она заварила "рождественский" чай с корицей и пока напиток настаивался, сходила в кладовку за "Муркой".
Дождь стихал.
И уже скоро эти твари должны были улететь из-под насиженных мест.
Для чуть большего тепла, и точности рефлексов, Лиза капнула в кружку с чаем, снайперскую дозу коньяка.
Вспомнив термин "кукушка", хмыкнула и... распахнула окно настежь.
Переломила ствол.
Вернула винтовку в рабочее положение.
Прицелилась.
- Будете ещё у моих собак еду воровать… - процедила она сквозь зубы, и нажала спуск.
Huic ergo parce, Deus,*
Pie Jesu Domine,
Dona eis requiem. Amen.
Подхватили гобои вслед за тенорами.
Ворона падала, кувыркаясь в воздухе.
Со стороны в теле существа, стремительно несущегося к земле, уже ничего нельзя было уловить от птицы.
Грязный комок ударился об асфальт, растекаясь кляксой.
В след за ним заструились и мысли Лизы.
Она увидела перед собой балконный пролет шестнадцати этажного дома, закрытую дверь на площадке и... людей.
Чужих людей - вчерашних соседей проходивших мимо.
Необращавших внимания на девушку, сидящую на полу.
Ведь если у нее нет ключа – значит, пришла не домой.
И они больше ей не знакомы.
Потом вой сирены с улицы.
Обмороженные пальцы.
Попытка убежать.
***
Лиза ненавидела эти картины.
Они всё реже и реже посещали её голову, но их разрушительная сила со временем не ослабевала.
Вновь разломив МР-512**, она зарядила свинец, бросив через плечо, словно сейчас её кто-то слушал:
- Ангелы, в нашей голове, детка. Только у нас в голове.
Следующий комок рухнул на мокрый асфальт рядом с помойкой.
Сгустившиеся сумерки, принесли с собой усталость.
Вслед за вечером ушла и вода.
Только темные пятна туч, на выцветшем, от городского освещения, небе, радовали обещанием, что дождь ещё придет.
Она убрала "Мурку", и сходила за ноутбуком.
В зале стало зябко.
Ночь требовали интимной, кухонной обстановки.
Ночь всегда была для Лизы самым внимательным любовником.
Убийство времени до момента забытья часто несло в себе, наслаждение гораздо большее, чем секс.
Лиза укрылась пледом, и уставилась в экран.
Указательный палец беспрестанно защелкал мышкой, меняя нескончаемую череду чужих фотографий на "Глобал.картинки.ру".
Не зная людей невозможно построить мир, даже если в нем живешь только ты - всегда говорила себе Лиза.
Эта мысль была единственно истиной сохранившейся из её прошлого.
Замигал мессенджер литературного портала.
Её рука, машинально, щелкнула вкладку.
Какой-то "Сотрудник" спрашивал у нее рецепт рагу из баранины с шафранным рисом?
Она улыбнулась.
Сам попросил.
*Mozart W.A. "Requiem" (Lacrimosa):
Так пощади его, Боже,
Милостивый Господи Иисусе,
Даруй им покой. Аминь.
**МР-512 (жарг. «Мурка») — пружинно - поршневая пневматическая винтовка калибра 4,5 мм (.177). Вылет пули из канала ствола производится за счёт энергии сжатого воздуха, полученной вследствие движения тяжелого поршня под действием боевой пружины. Взвод боевой пружины осуществляется переламыванием ствола в вертикальной плоскости. Винтовка предназначена для начального обучения в стрельбе по мишеням. А также для развлекательной стрельбы. Существует усиленная модификация винтовки МР-512М, предназначенная для охоты. Выпускается Ижевским механическим заводом.