Что это было, правда или сказка? Очередной, иллюзии виток?
Иль воплощение мечты, чей сладкий, несет нас в пропасть, нежный голосок?
Или мираж возникший в полдень, летом, средь раскаленных улиц и домов?
Кто на вопросы вечные ответит, перемешав виденья жизни, с былью снов...
Тем жарким днем, ища отдохновения, под крышей тихого, неброского кафе,
Я наслаждался тишины мгновением, в подвале с вывеской французской – «Circonstance».
Полуподвал, пустой в палящий полдень, страдающий от зноя официант,
Весь интерьер немного старомоден, а в глубине, средь мрака тени спят...
Бутылка «Evian», вся в инее морозном, бокал холодного и терпкого «Chablis»,
А вот гарсон становится нервозным, мое презрев до ненависти – «Please»…
Извечная причина недовольства: «М'сье англичанин?»... Значит сразу -- враг!
Да нет, я русский, из России, честно... Но уж обиделся, напышенный дурак...
Он удалился с гордостью на кухню, оставив мне на столике заказ.
Ну что ж, забудь же, mom ami, про чаевые, мсье «патриотический экстаз»...
Глоток вина, туманящий сознание, спокойствие, прохлада, тишина...
И сердце покидает беспокойство, с собой забрав в ничто тревоги дня.
Казалось бы, мгновение длилось вечность, даря покой истерзанной душе.
A время, осознав мою неспешность, остановилось, словно бы во сне.
Нирваны час, бальзам на сердца раны, неслышные мелодии внутри.
В момент такой, без боли и обмана, стихи, как песнь, рождаются внутри.
Слова, переплетаясь, вяжут строчки, забыв где шепот, а где сердца крик...
Короткий миг, без горя и изъяна, забытый в толще лет, прекрасный миг...
Идиллия развеялась, оставив, туман непрошенной печали, там вдали...
О том, что мы когда-то потеряли, туман прошедшего, что в памяти не спит...
С трудом отринув наваждение зноя, вновь возвращаясь в этот грешный мир,
Я прочь погнал затмение настроя, уже в сознании праздновавший пир.
Пора, пора опять в дорогу, сомненья к черту, прочь поди печаль!
И разминая в обездвиженности ноги, я в нежелании идти куда-то, встал.
И там она была, в проеме двери, как тонкой песни несмолкаемая трель,
Она застыла нерешительно на входе, боясь скользнуть в спасительную тень.
И, тихим голосом, чтоб не спугнуть случайно, прелестное видение Весны,
Спросил её, вмиг зачарован властью, земного воплощения красоты…
“Mademoiselle veut quelque chose de mou ?», охрипший голос, бритвой режет слух,
В волнении робком задыхаться начал, а смелость... в страхе испустила дух!
Улыбка, тронувшая губы незнакомки, искринка интереса, словно вскрик…
Я вновь очнулся, помогая даме, отодвигая стул, к руке её приник.
А нимфа благосклонно принимала, все знаки преклонения (я смешон!),
Улыбка нежный взгляд ласкала, казалось бы шептала мне «Common…”
"My God!" Свежа, прелестна, томнА… движением каждым услаждает взор…
Бесстыдный взгляд... О, я пытался от ног длиннющих оторвать, какой позор!
И через стены застарелых предрассудков, как через стекла затуманенных очков,
Взирал на тело, словно шуткой, возведшее мой разум на костер.
Полупрозрачной, сказочной вуалью, манящей дымкой облегая стан,
Пыльцой цветочной облепило платье, ее фигуру... я стал словно пьян.
А похоть захлестнула слабый разум, все затмевает вожделения жар,
Все возражения людской морали стали слабы, всё поглотил зажёгшийся пожар!
В глазах туман, сознание словно дымкой, подернулось дрожащей пеленой,
И столь нескромные, столь скабрезные мысли… и я растерянный, сам на себя же злой.
Пунцовых губок легкая усмешка, наполненная тысячей тонов... и взгляд ее,
Манящий, страстный, нежный, вмиг истончает сталь стыда оков.
Она приподнялась и грациозном, кошачьем шагом, скользнула в уголок,
Чуть обернувшись закрывая двери, зовя с собой, забывши стыд, в полет!
Обрывки мыслей, жаркими клочками, горячей плотью, яростным огнем!
Рождались и совместно умирали, сплетясь губами, ты и я, вдвоем…
Слияние тел, губ... разума смятение, волнами жар, сжигающий внутри,
И ритм, обоих уводящий в вечность, всё что бы ни было, оставив позади...
Она шептала, губ не разжимая, “cherie, cherie”, как будто в забытьи,
В коротком миге счастья растворяясь, который слаще в мире не найти...
Вскричав: - “Mon Dieu!”, она взлетела в небо, мой предваряя заглушенный рык,
И стон сливался, с хрипом наслаждения, боготворя благословенный миг.
Я все еще сжимал её в объятиях, она в истоме, “mon ami” шептала мне…
Мы все еще слиянием наслаждались, взлетев до неба, в невозможном сне...
Прикосновение нежных губ горячих, я прянул к стенке, взором охватив,
Вдруг воплощенную в реальной жизни сказку, в безмерном восхищении застыв.
Прервалась вечность, звуки в жизнь вернулись, низвергнув души, в старый грешный мир…
Где случай, улыбаясь мне лукаво, калитку в мир неведомый открыл…
Где подарил мне наваждение жизни, безумство страсти, нежности посыл...
И я ожил, забытый Богом странник, что чувство главное, почти уже забыл...
Как наваждений зыбких сон, прекрасен! Где это я?... О да! Кафе,.. Париж...
Как яд видений сладок и опасен ... Безумство, душу увлекающее ввысь!
Нет никого… Исчезла, скрылась сказка… лишь каблуков дробящий сердце звук…
Быль или нет, в Монмартре растворилась, оставив на губах, своей помады вкус…