1
Я – ярославец в пятом поколении,
Мои истоки – в городе родном:
Прапрадед Николай, вложив умение,
На Мельничной срубил просторный дом.
Орудовал аршином, а не метром,
Не допускал погрешностей нигде.
Чуть трепетал под тёплым летним ветром
Кружочек стружки в русой бороде.
Звенел топор в мозолистых ручищах,
Янтарный сруб пах лесом и смолой,
А во дворе, кирпичиком начищен,
Пел самовар с изогнутой трубой.
С конька виднелись Которосль и Волга,
И россыпь золоченых куполов.
И он смотрел восторженно и долго,
Счастливый тем, что создал крепкий кров.
По Пасхам в доме пахло пирогами,
Цвела сирень над лавкой во дворе;
Сменялись годы новыми годами,
Даруя жизни новой детворе.
Дом согревал по праздникам и будням,
Уютным светом принимал гостей.
Он стал приютом породнённым судьбам,
Свидетелем рождений и смертей.
Дед Николай ушёл из дома в штатском,
Присев на кухне – к доброму пути,
Но сгинул в сорок первом под Кронштадтом,
Полгода не дожив до тридцати.
Сменились миром годы лихолетья,
Жизнь потекла по правилам своим.
Всего лишь через два десятилетия
И для меня дом этот стал родным.
Снег за окошком, кошка на лежанке,
Мороз в сенях, преснушка на столе,
У печки дров березовых вязанка,
Высокий тополь в небольшом дворе.
Давно чужие тени бродят в доме,
В углах лампадки новые горят.
Все с улицы поразбежались, кроме
Двух – трех старушек, помнящих царя.
А дом стоит, немного покосившись,
И манит, чтоб за таинством дверей,
Вновь на минутку в детстве очутившись,
От чувств забытых стать чуть добрей.
2
Уж много повидал домов на свете я;
Он всё живой, без внешних перемен.
Забилась пыль двадцатого столетия
В глубокие морщины старых стен.
Так и несём свой крест средь шумных улиц,
Хранимые надеждой новых встреч.
Дом, словно друг, с которым разминулись,
Поклявшись, память хрупкую беречь.
Я в нём нетвёрдый шаг свой сделал первый;
В нём дед когда-то сделал первый шаг
В пленительный, изменчивый без меры
Подлунный мир эстетов и бродяг.
Жаль, деду не судьба дорогой долгой
Пройти свой путь единственный земной:
Придти с войны, вновь повстречаться с Волгой;
Взяв на руки, понянчиться со мной.
Мне за него шагами век мой мерить,
Бродя по тем же скверам и дворам:
По-философски принимать потери
И удивляться сказочным дарам.
Наш дом, впитавший память поколений,
Их доброту и опыт вековой,
Обережёт своим благословением,
От бед и от ветров прикрыв собой.