САМ СОБОЙ ВЫРОСШИЙ ПЛОД*
Вместо аннотации
Лидия Волошина. Бабушкины глаголы. Стихи, юморески, зарисовки. М., 2004
«У матери я была запретным плодом», – пишет о себе Лидия Кузьминична Волошина. А какой «плод» представляет Волошина в литературе? Да тоже своеобразный. Если не запретный, то всё-таки выросший вне поэтической и культурной «агротехники», эдакий дичок. Однажды, в давние годы, послушав исполненные Лидией Кузьминичной самодеятельные стихи, известный поэт Роберт Рождественский отозвал её в сторонку и спросил: «А вы знаете, что такое ямб, хорей?» – «Нет». – «Я вам советую посещать какое-либо литобъединение. У вас есть талант, его надо развивать».
Увы, жизнь Лидии Кузьминичны сложилась так, что «ямба от хорея» (закавычиваем цитату уже не из Рождественского, а из Пушкина) она по-прежнему, уже подходя к своему 80-летию, не может отличить.
Впрочем, такое в литературе не раз бывало. Есть немало фольклорных жанров, созданных самородными авторами, чаще всего безымянными. Эпические поэмы, былины, сказы, сказки, песни, блатные и прочие душещипательные баллады, частушки, анекдоты... – несть числа им. И то, что они «неправильные», не является препятствием для их публикации, изучения и даже подражания.
Из недавних подражателей вспомним хотя бы В. Высоцкого – с поделок-подделок под блатную лирику началось его литературное творчество, далее ставшее вполне самостоятельным и оригинальным. Но, скажем так, у Высоцкого это был естественный путь к самому себе, всё-таки он человек, знавший культуру и работавший в ней на уровне больших мастеров.
И другое дело – Л. К. Волошина. Её официальная трудовая биография пролегла в диапазоне от лязга вагонных буферов, под которые она, девчонка, в военные годы пролезала с полупудовыми железными сцепками, до охраны серьёзных объектов, где надо было, напрягая зрение, всматриваться не в «Поэтический словарь» А. Квятковского, «Анализ поэтического текста» Ю. Лотмана и тыщи других важных для самообразования книг, а в пропуска идущих через турникет то ли сотрудников, то ли агентов мирового империализма. Но в минуты отдыха душа её рвалась к тем поездам-строчкам, где слово требуется сцеплять со словом, где вместо «но сурово брови мы нахмурим» царствует улыбка, от которой и себе становится легче, и людям окружающим тоже.
И эти поезда-строчки, порой гремящие на стыках неправильных рифм, бьющие по утончённому слуху грубыми простонародными словами-сцепками, поют, конечно же, менее поддельную песнь, чем у иных подражателей творчества нижестоящего народа.