Питер шумный покидая,
Нанеся Москве визит,
В край любимый, изнывая,
Юный Лермонтов спешит.
Позвала опять в дорогу
Светлой памяти река,
По родимому порогу
Одолела вдруг тоска.
А снега метельно – пьяны
Разгулялись по степи,
Сердцу милые Тарханы
Поманили, и с пути
Вороным уже не сбиться,
Хоть сугробы в полный рост,
И позёмка змейкой мчится
За кибиткой, словно хвост.
Едут сани по Рязани,
На Чембар, через Тамбов,
И летит быстрее лани
Пара резвых рысаков.
Вот и лес. На ели строгой
Иней словно на вису,
Крестит лоб ямщик с тревогой
Под Рассказово в лесу.
Вот Рождественского дымка
Растворилась за спиной,
Вот растаяла Хмелинка
За морозной пеленой.
Позади уже Кирсанов –
Соловьи в душе поют.
Скоро, стало быть, Тарханы,
Там, где бабушкин уют.
В детства синие туманы
Он бежит от светских дрязг,
В те места, где нет обмана,
Где не слышен злобы лязг.
В доме жарко, чай с малиной.
Сняв мундир парадный свой,
Что – то , сидя у камина,
Пишет Лермонтов… живой…
А метель смеётся, стонет,
Вьётся белая, легка…
И несут стрелою кони
К вечной славе седока.