Луна взошла над сонным миром,
Укрылся хутор тишиной.
Шел мужичок с девятилетним сыном,
Ведя лошадку за собой.
Вдоль по проселочной дороге
Ложились тени от луны,
И ночь в медовые чертоги
Звала чарующие сны.
Вдруг взвыл над ними ветер сильный.
Малыш, дрожа, к отцу прильнул.
«Ну, что пужаешься ты, милый?
То только ветерок подул».
«Так, тятя, кладбище, смотри же,
Стоит от нас по сторонам.
Я чьи-то тени, тятя, вижу,
Вон кто-то бродит по кустам!»
«Да, что ты, милый, успокойся!
Я так скажу, пусть Бог простит.
Ты мертвецов, сынок, не бойся,
Они ведь не страшней живых.
Я их не вижу, в них не верю,
Они - лишь эхо тех времен,
Бесцельно бродящие тени:
Ни слез, ни тела, ни имен.
Чернее ночи день бывает,
Страшнее мертвого живой.
Тот, кто в могиле сна не знает,
При жизни не искал покой.
Ты о душе своей заботься,
Молясь о ней и о других,
А мертвецов, сынок, не бойся,
Они ведь не страшней живых!..»
Вдоль по проселочной дороге
Скользили тени от луны,
И ночь в медовые чертоги
Звала таинственные сны.
Луна взошла над сонным миром,
Укрыла хутор тишина.
За мужичком вслед и за сыном
Лошадка медленно брела.
2003