Боль в животе продолжается - аж до кроссовок,
Ногти ободранно жмутся щенками в ладонь,
Я донимаю обилием зарисовок
Тех, кому очень хотела дарить любовь.
Липы оделись в кроны - теперь толстухи.
Эти матроны выше мирских проблем.
Я продеваю музыку в оба уха,
День мой становится громок, а голос - нем.
Я Вас тяну на прогулку - а Вы угрожаете - "Съем."
Съеште, дражайший, горсть тополиного пуха.
Вечером...Вечером буду глодать фейерверк.
И, оттолкнувшись ногами, гонять качелю,
Может быть, Луч моей жизни поник и смерк,
Я не настолько глупа ещё, в самом деле
Чтоб, убоявшись тьмы, разыскивать смерть.
Мне эти смерти и рёвушки надоели.
Может я, малою кровью, ещё наревусь
Переросла экзальтацию...Лет мне не столько,
Чтоб, огибая бровей ваших цепкий куст,
Смысл всего находить в синеве из-под чёлки.
Сука, да буду я жить, никуда не стремясь!
Вышли с подругою. Обнялись. Покурили.
Не было дряни, чтоб я в ней не разобралась,
Не было боли ещё, что не смёл бы Делирий.
Значит, делирий! Кто там сказал, нельзя,
Ехать с ума по билету, потом возвращаться обратно...
Ваши глаза....Ой, да разве это глаза?
Это какие-то стрёмные синие пятна....