когда ведёт тебя констебль
осенним вечером во тьму,
то ты дрожишь, как тонкий стебель,
и видишь явственно тюрьму
с холодным грязным липким полом
и трафаретом на стене,
ты жёг сердца людей глаголом,
теперь ты по уши в говне:
ютишься в тесной комнатёнке,
что обезьянником зовут,
ах, как поэты мысли тонки!
им не избавиться от пут,
от проржавевшей в ноль решётки,
от пятен крови по углам…
и от пяти стаканов водки,
которые он выпил сам.