До взлетных полос мне осталось идти через раз,
Мне осталось читать между строк
И дышать меж твоих лопаток,
Каменеют виски, страшно давит на грудь потолок,
Ну, скажи, мой скуластый, как позволить ты смог,
Что меня обнимают чужие пальцы,
Когда я серой змейкой путаюсь у твоих ног.
И глотать раскаленные иглы больше нет сил,
Мне твой голос в ушах отдается заветным вальсом.
С кем ты спишь?
Кто по ночам тебе снится, мой мальчик скуластый?
Ты остался в ответе за всех, кого ты приручил,
Кого ты прикормил с руки,
А ко мне ты не должен был прикасаться.
Так мучительно больно не помнить имен тех,
Кто когда-то ребра мои крошил одним взглядом,
Тех, кого я выбаливала,
Вынашивала под сердцем,
Кого-то взахлеб, кого-то взатяг,
Кого-то наотмашь,
Кого-то до последней весны грела…
А потом забывала по пыльным кафе
И переходам затравленным,
На перекрестках и в тесных такси без повода.
Не стреляй… Нет! Выстрели в меня, пожалуйста!
Выбей эту дурную блажь из башки моей,
Или просто будь со мной… Нет! Не подумай даже –
Будь со мной холодней!
А теперь внутри у меня беспробудный штиль,
Мои веки под тяжестью этой боли начали остывать,
И мне все равно, что было до
И что будет завтра,
В крови передоз кофеина,
Ты в меня по-моему уже внутривенно
По капле вливаешься.
И все мальчики безудержно холодны,
Рыщут по городу в черных машинах
В салонах кожаных,
Ищут холодных женщин,
А я со своей раскаленной лавой в груди
Ну, ни на что, ни на что абсолютно негожая.
Ну, давай же, скуластый – Стреляй в меня….