С распоротым брюхом в снегу лежит, одинок, пилигрим,
Мечтает о царствие том, где больше не будет зим,
Где больше не будет стен, не будет болезней, бед,
Где будет земля, любовь, кровать, детский смех, обед;
И он бы гулял в ночи, раздумывал о своём,
С рассветом врывался в дом, и с ветром летал за днём,
Писал бы стихи "к тебе", читал бы их вслух, когда
Пришла бы к нему она, и строил с ней города,
Поил бы красным вином и яствами угощал;
Она бы его ждала, входя на высокий причал,
Когда улетал за днём, в ночи уходил искать
Свой смысл, который сам надумал себе понять...
- Я грешник, и за грехи мне вряд ли заслуга - рай,
Но сердце моё скрипит и тихо поёт: "Мечтай".
И нет для меня угла, приюта и царствия нет,
Вечна для меня зима, и муки мои - обед;
Проткнули меня, как скот, и выбросили в сугроб.
Пел песни так долго я, и может меня заберёт
Всемилостивый Господь, простит все грехи мои,
И будет любовь и кров, и буду стихи творить...
Ну, где ты мой смертный час? И где ты мой верный пёс,
Какую беду теперь, мой светлый, ты мне принёс;
Надеюсь, ты жив, мой друг, и прочь от них убежал,
Мы встретимся там, где я не буду в снегу лежать,
Где буду гулять с тобой и рядом бродить в ночи...
Ну, где ты мой смертный час... Мой друг, я прошу, не молчи!
...Так больно смотреть назад...
Но тут яркий свет в глаза...
И он кричит: "Лайт! Мой Лайт!"
И слышится лай.