Летел в Москву я как-то из Стамбула,
Сидел удобно в кресле, у окна.
Не слышно стало вдруг, моторов гула
И я подумал: "Это всё, хана..."
Я в Турцию летал в командировку,
Контракт на импорт с фирмой заключал.
Там проявил не малую сноровку,
В глазах начальства я не подкачал.
И вот лечу домой собой довольный,
Везу подарки детям и жене.
Среди всех чемоданов, не подъёмный,
Естественно, принадлежащий мне.
А тут с моторами оказия, не кстати,
По телу пробежался холодок.
Я горько усмехнулся: - Чего ради
Я гибну за подписанный листок,
Когда жена останется вдовою
И будет тяжкий крест одна нести?
Распоряжусь я сам своей судьбою,
Я с жизнью счёты сам могу свести.
В багажное проник я отделенье,
Схватил свой не подъёмный чемодан.
На миг смутило нервное волненье
Но я решился и... сорвал стоп-кран.
То был кошмар! Кругом загрохотало,
От всюду слышны крики, стон и мат.
Пока соображал, мне что-то в глаз попало
И следом очень сильно прямо взад.
Удар пришёлся точным, несомненно,
Вы видите, сидеть я не могу.
Ослабло зрение, болит ребро, колено...
Я ведаю вам всё, как на духу.
Мне самолёт и Турция приснились,
С друзьями на турбазе отдыхал,
А в поезде мы с ними так напились,
Что вскоре, я сломался и упал.
Вот тут-то этот сон мне и явился,
Отсюда и плачевный результат,
Который явно на глазах так отразился...
Погибших нет. Я, слава богу, рад.
*осень* 1991 г.