А во мне уже все отмучилось, отболело и заросло. Я, увы, чересчур живучая, вот такое вот ремесло.
Ты кидал, смеясь, в меня ножички, ты спокойно стрелял в упор. А потом - выкармливал с ложечки, удивлялся и хмурил взор: как же так - до сих пор царапает окровавленной пятерней, смотрит преданно, молча, жалобно. Чудо-девочка на убой.
А во мне истерзалась, вытерлась, истончилась моя болезнь. Я сама не прочь уже выстрелить или даже в петлю залезть.
До критической - напряжение. На разрыв. Ну давай, давай, ну давай же. Одно движение, и - привет, долгожданный рай. Или ад. Да неважно, в общем-то, хоть куда - но из кожи вон. Ты всегда был предельно точен, но я сменила тайком патрон.
Посмотри - я почти поправилась...
Ты стреляешь. Сегодня - три. Ведь тебе же всегда так нравилось, как рубцуюсь я изнутри...
Улыбаюсь. Бессмертных - пруд пруди, я - свободнее всех живых.
А ты с ужасом смотришь, как в груди не срастаются три сквозных.
15.03.12