Дед меня назвал Володей.
В честь большого Ильича.
Год столетия в народе –
Эра войн и кумача.
Мал я был, но деда помнил.
Хоть и видел пару раз.
Он серьёзным был и строгим.
Мне запомнился рассказ.
Когда – то много лет назад,
Спросил я деда о ранениях.
Он мне ответил – я солдат!
Такое наше поколение!
Под Ельней ранен, в феврале.
Заткнул рукою рану – эту.
Потом очнулся на столе,
А полплеча уже и нету.
Хирурга матом поносил.
И даже Господа Святого.
Налили спирту чтоб – просил.
- Не матерись! Таких вас много.
Глядел я в дедовы глаза.
И слушал тот рассказ суровый.
Потом по глупости сказал.
Что орден твой блестит как новый.
Мне дед оставил ордена.
А с ними орденские книжки.
Где в каждой строчке есть война.
Её он знал не понаслышке.
Мой дед Иван всегда был пьян.
Но матом вовсе не ругался.
Он инвалидом был от ран.
И ветераном он остался!
Теперь и мне уж сорок два.
И двадцать лет, как дед в могиле.
Меня хранят его слова.
Хоть мы его не хоронили.
Я представляю ту войну!
В сорок втором, на «Бородинском».
Мой дед примёрз плечом ко льду.
Но выжил, чтобы возвратиться.
Я отслужил, пришёл домой.
И через год его не стало.
Мой дед израненный, больной.
- Быть демократом не пристало!
Ты воевал мой дед – солдат!
И под Москвою и под Ельней.
Но добивать – не наугад.
Пришёл из тыла Боря Ельцын.
Лихие - смутные года.
Уж канонадой отгремели.
Мы будем помнить вас всегда!
И остальных, как вы хотели!
Спустя полвека вас добили.
Нет не фашисты, а свои!
А мы – все те, кто вас любили.
Теперь свистим, как соловьи!
Нет, я не против демократов.
У нас ведь принято прощать.
И над могилами солдатов.
Кого попало – причащать!
Обидно мне, за нас обидно!
Вы победили в той войне!
А мы калешные, как видно.
Не поняв – предали вдвойне.
И в день начала той войны.
Что называется – Великой.
Все мы одно понять должны.
Россия станет многоликой.
Святая Русь – Святая рать!
И Дух Святой – Вы триедины!
И коль придётся воевать!
Мы будем все в бою едины!