Есть в мире полётов, усталых и долгих
Пустых мыслеплётов, летальных пологих.
Есть в лире вода. Талая и мирная
Там свора сбиралась златая и пирная.
Есть в своре создание злое и красное
Оно в ожидание звОнит прекрасное.
Есть в мире и лире два разных сознанья,
Смотрят друг в друга и молвят признания.
первый был картонный бог
второго звали перелог
никто ни знать не гнать не мог
не было их там, где царил слог.
меж ними говор раздался
про зверя чудного лося,
про зверя быстрого рыся
не веря в море и грустя
они на ветер дули встречный
на перья мирного гуся
ложили взвор свой вечный.
и перья пели им на ухо
лаская солнечное брюхо
и гусь тот пел как сам с собой
глаза ворочал как с трубой
Картонный бог скребя усы
не смотрит долго на часы
а на часах лишь пыль и страх
лишь быль и зверя прах
картонный бог смеётся другу
-На сколько ночь краснее дня?
-На ноль и словно как по кругу
-На сколько дочь красней коня?
И перелог сменив глаза
придумал по лесу лаза
и лазал градом оп тропам
смеясь потешливым попАм.
-гляди. Картонный взглядом метким
взглянул на церковь средь полей
-гляжу служу там души в клетке
-как мы, не видели морей
И тут как грусть тоска свалилась
и замолчал картонный бог
И все замолкло, засветилось
и зарычал злой перелог
когда от сюда нас отпустят
когда в тела зверей нас пустят
когда замки дверей откроют
кроты уж под забором норы роют
и ноют, ноют без конца и края
пытают выбрести из рая
- оставь, братишка грусть свою
Давай-ка лучше я спою
Жил был меж бычьих жил
раны мыл и плыл да позабыл куда.
забыл как дальше говорится
- оставь, пора уже молиться
и два сознанье второпях на небо взор сплели
и созерцанием запели
Господь господь прости же нас
за то что мы твои слуга
и то что нам нельзя в луга
и то что моря нет в раю
прости же нас как час тоски
прости забудь и на куски
нас разорви потом реви
картонный бог пустил слезу
на вниз растущую лозу...