Сошлись в одном порыве две зарницы,
Две струйки жизни – небо и земля,
Промчалась, словно взбалмошная птица,
Под грохот грома, летняя заря.
На тучах, прокатившись, вмиг застыла,
Оставив лишь росистый след в траве,
Да тень на небе, мглы, ей, срезав крылья,
Да звезды, что увязли в синеве.
Сошлись в одном стремленье две тропинки,
Две щепки, на бушующей реке,
Две горечи, две светлые слезинки,
Что болью, прокатились по щеке.
Найдя, у складок губ свое начало,
Они, блеснув лишь, высохли до дна,
Оставив, соль и горечь для вина,
Которое сейчас предназначалось.
Испил до дна и горечь ту, и соль,
Хлебнул сполна я зарева хмельного,
От коего стал искренен и зол,
Но вот впервые встретился с тревогой,
О той, другой, непонятой, святой,
С застывшими, от горести, глазами.
Моя ты кровь, душа моя и боль,
Моя тоска с улыбкой и слезами!
Сошлись две горечи, две льдинки, два волненья,
Как два апостола из Ветхого Завета,
А для чего??? Чтоб, отодвинув, грусть на время,
Вновь разбрестись, забыв об осени, по свету?..