"Рыба Святого Петра"...
Я встала приготовить что-нибудь: так приятно перекусывать у экрана
ТВ, лениво переговариваясь с невероятно занимательным собеседником.
Мужчиной, который нравится и которому нравишься ты, но...
Не давая отношениям зайти слишком далеко, можно сохранить то, что
уходит безвозвратно при большей близости...
Я двинулась... Он ухватил за руку - подожди - смотри, какая...
На экране "порхали" кадры рекламы...
Парфюм кажется...
Я поняла, поняла, что привлекло его внимание - женское лицо... пре-
красное, но... какое-то неживое, что ли...
Слишком прекрасное и слишком неживое...
- Скажи - почему... ну почему...
- Все просто. На этом лице можно... написать все, что угодно. Все,
чего жаждет душа твоя...
- Мне кажется, у нее и мозгов нет - лишь этот светлый лик... блин
лица, или лицо-блин, белый как ватман и плоский... как он же... Рисуй!
Ммм... Наверное именно из-за таких вот... сомнительных качеств - без-
мозглости и плосколичия... имеют головокружительный успех некие осо-
бы...
Было ли мне обидно? Ничуть...
Не слишком велико "полотно", дабы рисовать на нем долгие годы, но...
Если стирать и наносить новый рисунок, то...
Да. Можно потратить достаточно времени, чтобы забыть мои мозги и...
выпуклые прелести, на коих и захочешь - не слишком много нарисуешь -
не дам...
Я вырываю руку и ухожу-таки в кухню...
Дверь не закрыта и оттуда падает свет...
В свете этом мужчина похож на кота... ленивого... теплого и такого
уютного...
За окном посверкивает снег. Морозец изрядный, а впереди несколько
свободных дней...
Мы проведем их вместе.
Бояться нечего - так уже было... было...
Часов, проведенных на моей даче - не счесть...
И ничего такого... "такого"... не происходило...
Мы заигрывались... и не раз, но здравый смысл брал верх и некая чер-
та не была "взята"... как крепость неприятеля...
Разумеется, кое-какие вольности мы позволяли, считая сие столь не-
винным, что и говорить не о чем...
Если на мне нельзя... рисовать... то...
Друг мой - художник... и ему непременно нужно творить...
Как, впрочем, и мне...
Я пишу... читаю написанное, он слушает и смотрит с неизменным удивле-
ние - так можно мыслить? Где ЭТО у тебя помещается? Где?
Он начинает ощупывать меня - голову... грудь... заглядывает в глаза.
Я смеюсь и показываю язык... Угоманиваю нахала и прошу развлечь... в
свойственной ему манере...
Он приносит ворох несшитый кусков ткани - видимо, считает, что и они
способны, как то лицо, варьироваться в бесконечные комбинации, а сши-
тые утратят свою прелесть...
А посмотреть было на что - коллекция тканей дорогого стоила...
Во всех смыслах...
Эспериментальные, с оттенками немыслимыми - от нежнейших до ядовито-
кислотных...
Художник ставил меня на банкетку, обнажал, и...начинал "собирать"
очередной шедевр - зажимая складки и фалды крошечными булавками...
Обнаженность моя была ему невидима в моменты подобные...
Я становилась материалом, и... именно поэтому не ревновала его к пре-
красно-плосколиким девам - он их... не видел. Как сейчас - меня...
Я же от волшебства его рук таяла...
Боялась ли - заметит? Нет...
Я ждала мига - окончания "сеанса" - когда он отойдет чуть и узрит -
что вышло из-под пальцев его - как все это сочетается и смотрится...
Затем откроет огромную шкатулку с "сокровищами" - бижутерией, собран-
ной за долгие-долгие годы...
Мной, мамой и бабушкой...
Далее фантазия не заходит, но длиннющие гранатовые нити - бабушкины -
знаю точно...
И вот...
Художник выбирает то, что ему подходит для данного костюма и...
украшает меня... как елку...
Нет... не перебарщивает, но...
В огромном зеркале кого я только ни зрела...
Королев и куртизанок... Дикарок и благовоспитанных леди...
Художник делал фотографии, а потом...безжалостно разрушал плоды свое-
го труда...
Я ждала... ждала...
В миг, когда последний покров слетал с моего обнаженного тела... он
"просыпался" и обнаруживал меня...
Именно в такие моменты мы и начинали целоваться и позволять себе кое-
что... вполне невинное, но дающее полное удовлетворение всколыхнув-
шимся чувствам и желаниям...
Потом пили чай или вино... Готовили что-то весомое или перекусывали
слегка...
Все так, как желалось...
Мы не обременяли себя ничем...
Он творил материальные, или почти материальные изыски...
Я - фееричные словеса, которые вновь и вновь приводили его в состоя-
ние, описанное мною...
От рассвета до заката,
Как натянутый канат - время...
От заката до рассвета -
Ночь тяжелая - моё бремя...
Как любила. Как ждала -
Мнилось - только я могла - так-то...
Отражали зеркала
Ярких губ атлас, очей бархат...
Звон капелей... Хрустали снега -
Можно ждать... Или не ждать - можно...
Год за годом... Не видать брега...
В зеркале седая жуть... Дрожь... Но...
Променяла б на иное - как знать...
Нет... Уж лучше так - огонь без смятения...
Не обманывай себя! Благодать -
Вот сейчас и здесь... Без сомнения... *
- Ну как это возможно? Меня озноб пробирает.
- А меня? Когда ты создаешь свои шедевры, царапая мое беззащитное...
нагое тело...
Он распахивает халат и ищет кровавые шрамы, которых там, разумеется,
нет...
Мы вновь смеемся - он от сознания своей ловкости - не уколол, я...
от сознания ловкости своей - "уколола"...
И понимала... понимала - слабенькая нить так прочна... так крепка...
Нам так хорошо вдвоем, что...
Любила ли?
Не знаю. Не скажу, но в стихах точно выразила то, чем наполнено серд-
це...
Не вся я, а лишь часть меня - сердце, которому не прикажешь...
Сердце беречь следует...
Не заходя куда не нужно - оставляешь место и время для маневра...
Я приготовила нечто изысканное - крутые яйца с икрой... Зелень краси-
во уложенная... Лимоны...
Не столько - как любит он, сколько - как люблю сама...
Но ни разу мои изыски не были не оценены по достоинству, мало того -
несовпадений вкусовых не наблюдалось...
Моя изощренная ложь себе самой стала столь привычной и нужной, что...
Я не желала объяснять себе ничего...
Когда что-то случалось... нерядовое... в нужном направлении летел за-
ряд такой мощности, что разрушений было не миновать...
Рушилось все и вся... кроме наших отношений... тихих вечеров и роско-
шеств всякого рода - ярких выплесков неуемного темперамента...
Однажды... случилось...
Плоское... нежное личико... пробило непроницаемый панцирь друга...
Я собралась составлять списки гостей и всякое такое, а потом попроси-
ла - сделай мне туалет, в котором смогла бы покорить кого-то из при-
глашенных...
Лучше - олигарха...
Говорилось все это весело... шутя...
Незадолго "до"... художник привез на мою дачу инструмент - огромный
старый рояль, доставшийся ему в наследство от тетушки, отошедшей от
дел лет сто назад, но помнящей - клавиш касался сам Рахманинов...
Не думаю, что было это выдумкой - нет...
Рассыпающийся инструмент "выселили" наследники квартиры...
А художнику поставить его было некуда, то есть - абсолютно...
Вот и устроили мы его на даче, благо тепло и живу я здесь почти по-
стоянно, а в дни выезда куда-то, следит за всем родственник, который
за счастье почитает служение это...
Так уж случилось...
К роялю достославному прилагался... табурет...
"Вертушка" на шатком стержне...
Я, собираясь повесить шторы, взгромоздилась было на него и... грох-
нулась...
Слава Богу - удачно...
Но запомнила и... обходила стороной. Только что кулаком не грозила
вражине...
А тут...
- Поставь меня на "вертушку" - тебе удобнее будет. Да и платье можно
удлинить в расчете на каблук...
Не подозревающий ничего художник повиновался...
Падение было таким же, как предыдущее, но...
Я не отказалась от вызова "скорой"...
Я стонала... И так старалась "держать лицо", что бедный мой друг сов-
сем растерялся...
Мне посоветовали подлечиться на море... где-нибудь в Израиле...
Лучше всего в Галилее библейской...
Представьте - поехать одной... Неокрепшей после такого падения...
Такой травмы... Как возможно и...кто ж даст?
Свадьбу отменили...
Он забыл о ней в тот момент, когда увидел меня на полу... бездыхан-
ную...
Две недели дежурств...
Ухода, как за особой королевской крови...
За несколько дней до выписки, я "прогнала" его - отоспаться... прий-
ти в чувство...
Я не боялась возвращения "свадебного переполоха"...
Знала - он будет ждать меня и придумает нечто особенное - порадо-
вать, добиться положительных эмоций...
Не везти же в неприбранный дом...
Да... Когда он внес меня в комнату, подумала - это моя свадьба...
Наша...
Комната утопала в цветах, а на диване лежало такое платье, что гла-
зам было больно взирать на подобное совершенство...
Когда он успел?
Платье... Это платье было сшито, и сшито по всем правилам - с потай-
ными "молниями" и хитрыми застежками...
Платье - мечта...
О недавней "затее" не было сказано ни слова...
Казалось - все случившееся лишь привиделось - такие ясность и покой
воцарились в наших отношениях...
Ясность... покой...
Но... Следовало закрепить успех, и когда друг мой... сияющий... при-
ехал однажды с путевками... туда... к...
Тут следует притормозить...
Разговоров и смеху было... когда мы... "выбирали" - куда поехать -
на Тивериадское озеро, Галилейское море, Генисаретское озеро или на
озеро Кинерет?
Обожали мы эти заморочки, полагая, что лишь нам ведомо - все эти на-
звания - одна суть...
Тот самый водоем, в котором была изловлена Петром некая рыба, кою на-
зывают сейчас его именем...
"Рыба Святого Петра"...
Интересно... какая именно рыбка взяла на себя смелость значиться
так... интригующе?
Тилапия... самая распространенная и самая легкая в приготовлении...
Хотя... по утверждению Менделя Нуна, полвека занимающегося рыбным
промыслом, знатока местных видов, Петр поймал вовсе не ее...
Петр ловил рыбу... удочкой...
Тилапия же питается планктоном и не интересуется иным кормом... и ло-
вится сетью...
Кстати... из-за чего вообще весь сыр-бор?
Откроем Евангелие от Матфея...
В известном месте Библии описан случай... на сегодняшний взгляд...
вопиющий: Иисусу следовало заплатить в городе Капернауме, стоящем на
берегу Галилейского моря... налог на Храм...
Не слабо?
Мудрый Иисус... не желающий вносить смуту... повелел Петру отправить-
ся на берег и удочкой поймать рыбу...
Любую...
И налог следовало заплатить той монетой, что найдется у рыбы во рту.
По мнению Менделя Нуна этой рыбой мог быть усач... или иначе - бар-
бус.
Рыба с подобием усов в углах рта...
"Волосы" - так на семитических языках "означается" она...
Тилапия же... по-арабски "мушт" - "гребенка"... из-за спинного плав-
ника напоминающего гребень...
"Рыбой Святого Петра" не может быть лишь минья - крупнейшая рыба во-
доема библейского... по Моисееву закону считающаяся "нечистой" из-за
отсутствия чешуи...
Стало быть... обман торжествовал всегда...
Всегда ли за обман платили?
И всем ли... на удачу... выпадало поймать рыбу с монетой во рту...
Интересно, объяснился мой друг с несостоявшейся женой своей, или на
ее плоском личике уже кто-то иной рисует брачные письмена?
Во всяком случае, мне об этом не было известно ничего...
Родственник же мой, живущий на даче, не столько из милости, сколько
из интереса и... любви к искусству - покачивал головой, взирая на ме-
ня, лежащую на высоких подушках в гостиной... возле рояля...
Он знал... наверняка знал... о "подробностях" моего падения, но уве-
рена была - не сдаст...
Он был так же уютен, как мой друг и также любим мною...
Неудавшийся бизнесмен, провинтивший немалое достояние свое в лихие
перестроечные годы, не жил воспоминаниями и, кажется, не пытался ни-
чего более замышлять... как, скажем, Мавроди, которому по сей день
неймется...
Родственнику моему хватало фантазий... крепкого чая с коньяком в при-
емлемых пропорциях и преферанса с соседями по даче - четой "старо-
светских помещиков"...
Дом был ухожен... почти идеален и присутствие родного человека дела-
ло жизнь более чем комфортной...
Была определенность - при любом раскладе, он... как вышколенный, но
оплачиваемый друг-дворецкий... не соберет маленький чемодан и не по-
кинет в час вашего безденежья и невозможности очередной оплаты услуг.
Мало того...
"Фенечкой" дядюшки, кроме философии, была французская кухня...
И кроме моих изысков, вкушали мы нечто... дающее возможность крови
струиться по венам и артериям в нужном и правильном ритме...
И... не уверена я, что рыба... мифическая... сравниться могла хоть в
малой степени с той, что "выходила" из искуснейших рук дядюшки...
Перед отъездом в Израиль, порадовал он нас... таки...
И именно тем, чем мне желалось...
Лососиной по-царски...
Я любила наблюдать за священнодействием...
Помогала ли?
Нет. Это не входило в планы повара. Да и смотреть-то не разрешалось,
но сейчас, пользуясь статусом "болезной"... я была допущена...
Дядюшка ловко обмазывал фарфоровую форму сливочным маслом, предвари-
тельно почистив и разрезав рыбу на куски...
В емкость высыпались сухари, кусочки масла, сметана, а уж затем - ры-
ба...
Ну, что там еще?
Соль, растертый сыр, сваренные заблаговременно каштаны, перец и
вновь масло и сметана...
И все повторяется до полного заполнения фарфоровой формы этой...
Ну а потом меня изгоняют из кухни...
Старик готовит тесто...
Почему я не могу присутствовать? Не знаю. Но так происходит всегда.
И я уже не возражаю...
Я спускаюсь в подвал, прекрасно оборудованный. Выбираю вино, к кото-
рому дядюшка относится трепетно и... того более...
Именно к вину...
Мне нужно отыскать "Шардонне"...
По мнению эксперта-дяди - только оно - белое, сухое, французское,
как нельзя более подходит к лососине...
Я возвращаюсь...
Из кухни плывет аромат... божественный...
Усаживаюсь на диван - ждать художника и... лососину...
Рука непроизвольно выбирает книгу, ту, что ближе и...
Аха... дядюшка тут что-то отметил ноготком - "Высокая, чистая свобо-
да женщины в тысячу раз прекрасней любой физической близости.
Но самое печальное заключается в том, что мужчины безнадежно отстают
от женщин в понимании этого. Они никак не могут обойтись без полово-
го акта, словно они не люди, а животные...
И женщина вынуждена уступать.
Мужчина напоминает ненасытного ребенка.
Женщине не остается ничего другого, как насыщать его аппетит.
Иначе он, как капризное дитя, станет невыносимым, и те легкие, дру-
жеские отношения, которые с ним установились, будут непоправимо ис-
порчены.
Но, уступая мужчине, женщина в то же время может не отдавать ему всю
себя, свое внутреннее, свободное "я". **
РИНА ФЕЛИКС
________________________
* Рина Феликс
** Дэвид Герберт Лоуренс