Я сегодня срываюсь дождём, исхожу на плачь,
Проникаю корнями, до боли, в твои следы.
И ты, видимо больше не ангел, а мой палач,
не дошедший до плахи. Какие уж тут суды?
Задохнусь от свободы, которую ты мне дал,
Каждой каплей своей стану ярче, светлей и нежней.
Только в рабстве душа, помнишь, ту, что так просто предал?
Умирает в тисках, знаешь — это намного страшней.
Я сегодня сгораю огнём и не смей гасить,
Не свобода, огонь же в твоей печи.
- Очень больно гореть? - ты хотел у меня спросить,
- Нет, дай руки свои, я согрею, сиди и молчи.
Я воздухом стану, прозрачным глотком вина,
Тогда уж свободы не сможешь меня лишить.
А вдруг от осады весь мир задохнётся? Вдруг завтра война?
Я дам тебе руку, ты мною тогда дыши.
Нелепость. Свобода?! Зачем ты её даёшь?!
Ведь сердце моё до могилы в цепях, хоть плачь.
И так же в следы твои будет срываться дождь:
Надеясь, что ангелом станет седой палач.