у светланы аркадьевны была странная невосприивчивость к наркотикам. выяснилось это ещё в её далёком детстве, когда ей удаляли аппендикс слепой кишки. анестезиолог вколол ей несколько уколов, а девочка света всё никак не засыпала. пришлось резать человека в сознании. однако же операция прошла успешно и когда, после всего, свету спросили, чувствовала ли она боль, она ответила однозначно отрицательно.
потом было ещё несколько операций по разным причинам. и каждый раз светлана аркадьевна теряла от анестезии ощущение боли и не могла двигаться, но сознание оставалось практически ясным, лишь подёрнутым лёгкой дымчатой пеленой. "странный случай" - мотали головой анестезиологи и хирурги каждый раз, когда женщина ложилась на стол.
в этот раз всё было серьёзно. у светланы аркадьевны случилась прободная язва желудка и кислый желудочный сок вперемешку с щелочной микрофлорой кишечника разъедали эту язву ещё больше. тётя света валялась пластом уже два дня, и приехавшая скорая увезла её в срочном порядке в районную больницу, расположенную за сотню километров от села.
в этот раз женщина не стала рассказывать анестезиологу о своей странной особенности - не до того ей было. привезли её из анестезиологической в операционную с жёлтым измождённым лицом. константин сергеевич, хирург, светило не только районного масштаба, но и известный в узких кругах по всему миру, благодаря своим статьям и участию в симпозиумах, вошёл по-простому, одел одноразовые перчатки и приступил к работе. ассистентки суетились, подавали инструмент и перевязочные материалы. присутствовала и парочка очкастых студентов-медиков. светлана аркадьевна закрыла глаза и притворилась, будто в отключке, чтобы не мешать работе. доктор сделал первый надрез и сказал студентам:
- смотрите, язва желудка, мать её. ulcus gastrica. всё говно в кровь выливается.
"что он такое говорит? зачем я здесь? господи, помоги!" - подумала бедная женщина. руки врача проворно работали, а язык не менее проворно то выдавал короткие команды ассистенткам, то изрекал матерные комментарии двум бледным молодым "будущим светилам". светлана аркадьевна хотела вскочить и надавать хирургу по щекам, но обездвиживающее действие наркотика давало себя знать и она просто слушала, не в силах пошевилить ни рукой ни ногой.
- этому куску мяса повезло ещё, что фекалии до почек и гипофиза не добрались, - продолжал сквернословить док - а-то на прошлой неделе один осёл упрямый на столе окочурился. его тупые родственнички не хотели его в больницу отправлять, пытались дома травками да мочёй лечить, опоздали, свиньи. вот дерьмо, да у неё тут надо насосом откачивать.
студенты мотали головами и чуть не падали в обморок от вида множества ватных тампонов, испачканных кровью и желчью.
- зашивай, - кивнул через какое-то время константин сергеевич одной из ассистенток - дело сделано. эта рухлядь возможно ещё поживёт да сиськами потрясёт - и с этими словами покинул кабинет. у светланы аркадьевны по щеке стекала крупная слеза. она, хоть и сельская и много чего наслушалась в жизни, а такого наплевательского обращения с собой вынести не могла. "живодёр!" - неслось у неё в голове - "сволочь и живодёр!"
на следующий день в больницу пришёл следователь местного отделения милиции, долго допрашивал константина сергеевича, светлану аркадьевну, ассистенток, студентов и других пациентов. через неделю за ним приехал серый милицейский уазик и светило не только районного масштаба увезли. а ещё через месяц, ровно в день выписки светланы аркадьевны, в больницу пришла весть, что константина сергеевича суд приговорил к двум годам лишения свободы за жестокое обращение с пациентами. по приезде домой, женщина первым делом натопила баньку, помылась, поела, заварила чай и села читать сельскую газету. через полчаса газету отложила, подошла к шкафчику домашней аптечки, достала оттуда баночку димедрола и приняла все оставшиеся таблетки, запивая тёплым свежим чаем и проклиная себя за то, что наутро после операции набрала ноль два.