Белый чулок подтянула,
Брови слегка подвела,
Томно себе подмигнула
И до базара пошла.
Солнце смеется все жарче:
День разгорается так.
Здравствуй, улыбчивый мальчик,
Здравствуй, заросший бедняк,
Здравствуйте крыши, ограды,
Яркая зелень листвы.
Знаю, вы мне очень рады,
Даме из сердца Москвы.
А на базаре шумливом -
Пышных арбузов гора,
Яблоки, персики, сливы -
Свежая радость с утра!
Но - надвигается тучей,
Близится гулко, растет:
Плечи широкие кручей
И волосатый живот,
Мятая кепка, щетина,
Смуглость и зуб золотой...
Кто ты, о дивный мужчина,
И для чего предо мной?
Сладко вся ты холодела,
Пальцы - белее чем мел,
Только в одном твое тело
Месте сжимал беспредел
Влаги горячей и терпкой,
Тайного зуда страстей...
Слиться бы с этой вот кепкой,
Раком бы встать поскорей!
Что это? Темень подсобки,
Пахнущий спермой брезент
(Мы не выносим за скобки
Самый пикантный момент).
Рот не обжег поцелуем,
В шею не впился, увы,
Сразу - орудовать ***м
В лоне у дщери Москвы.
Блузку порвал он и юбку,
Тряпкою стали трусы,
Влага текла, словно с губки,
Он же топорщил усы,
Лапой схватился за груди,
Рот ей легонько зажал
И вот по самые муди
В анус зверюгу загнал.
Он приговаривал: "Сюка,
Двыгайся, русская блиадь!"
О, сладострастная мука,
****ская ты благодать!
После же, грязный и потный,
Тотчас же изнутри
*** веселился животный
В девичьем рту. "Падатри", -
Бросил он ей, дело кончив,
Трусики метко швырнул. -
"Блиядь, ищо встрэтимся ночью".
"С радостью, мой Вельзевул!"
Сердце согрелось от ласок,
Как ароматный бульон:
Ебля с тобою прекрасна,
Милый ты мой Горилльон!