Наши судьбы на небе отмерены
и никак не свернуть нам с пути.
Гой ты, русский певец! Духом трепетным
что-то скрытое в нас пробуди.
И, крестьянской душой верен прошлому,
чаешь ты молодым умереть.
И лишь только посланнику божьему
можно в краткий свой век столько спеть.
Эх, Сергуша, тальянщик отчаянный,
златоустый гусляр молодой!
Ты пропел свои песни печальные
для берез над осенней Окой.
Милый песельник, душу кабацкую
разогрей самогоном, вином.
Чтобы осень своей желтой пляскою
не звала на покой под крестом.
Стены "Стойла Пегаса" растерянны.
В ожиданье не знают друзья,
что, рассыпавшись ржаньем серебряным,
конь уносит тебя в небеса.
И влетаешь сквозь вьюжные пряслица
в Ленинград, чуя скорую смерть.
И тоскливо дух русский прощается
с сердцем, загнанным в узкую клеть.
Эх, Сергуша! Не будешь ты песен петь:
не простит тебе правду злодей -
Русь святая в Страну Негодяев ведь
превратилася в драме твоей.
Гой, приюта в Руси не осталося!
Даст спасенье ль чужая земля?
Не былинушка там закачалася -
то головушка буйна твоя.
- - -