Когда видишь эти огни, кажется, что ничего, кроме них, и нет. А раз так, то они будут гореть вечно. И когда они гаснут, испытываешь удивление, переходящее в горечь. Из этой горечи и возникает представление о перемежающейся слепоте . Назовем это так, хотя могли бы назвать и по-другому. Огни горят, но мы их не видим. На этом можно построить надежную философию. Основание прочное – ведь решить вопрос в позитивном смысле, то есть позитивным способом, невозможно. Прерывистость горения и прерывистость взгляда – два совершенно равноправных предположения. Отдать предпочтение одному можно только произвольным образом. Но для того мы и наделены волей, чтобы не уподобляться ослам, которые этой способности лишены. Естественно, что воля из двух выбирает второе. Требуется необычайное мужество, чтобы выбрать первое. Человек наделен волей, а мужеством – не всегда. И даже настолько редко, что мужественными можно пренебречь. Судьба мужественных нас не интересует. А случается с ними разное. Но мы, не останавливаясь, идем мимо них. С безучастным лицом и взглядом, устремленным к огням. Неважно, горят они или нет. Главное – думать, что каждый шаг приближает к ним и уводит от. Любопытно, что для этой мысли достаточно самой обычной воли. А в случае с мужеством требуется что-то сверх.
––––––––––––––––––––––––––––––––
«Честно говоря, глазам менее искушенным эти огни и вовсе не видны. Но даже моим глазам, видны ли они всегда? Возможно, огни горят ровно, и колебания моей восприимчивости – единственная причина их непостоянства». – С. Беккет. «Безымянный».