Когда нибудь и мои текста зазвучат в эфире,
Я даже больше чем уверен, и приложу все силы.
И буду также на сцене кривляться, затыкая рот,
Тем кто пытался в свое время сделать наоборот.
И Кузькиной матью, как товарищ Хрущев,
Стуча туфлей по требуне, буду грозить всем вновь.
Моя звезда взойдет обязательно, я в этом уверен,
И за гитарой провожу все свое свободное время.
Мне в детстве так хотелось подражать группе металлика,
И именно с нее у меня зародилось желание,
Взять в руки гитару, и как Джеймс Хэтфилд толпе улыбаясь,
Стоять на аван сцене, под жесткие аккорды врываясь.
Прыгать на сцене, заводя толпу, вот он этот мир,
Я в нем жить так хочу.
И как бы там жизнь вокруг не менялась,
Это желание со мной навсегда осталось.
Когда нибудь и мои текста зазвучат в эфире,
Я даже больше чем уверен, и приложу все силы.
И буду также на сцене кривляться, затыкая рот,
Тем кто пытался в свое время сделать наоборот.
И Кузькиной матью, как товарищ Хрущев,
Стуча туфлей по требуне, буду грозить всем вновь.
Моя звезда взойдет обязательно, я в этом уверен,
И за гитарой провожу все свое свободное время.
Несмотря на запреты родителей, и косой сверстников взгляд,
Мой путь к мечте наступил, дрожащими пальцами скользя с лада на лад.
Еще так криво и неумело, играя «во садули»,
Под ритм препода, отстукивающего как метроном, по стулу.
Я был уверен в тот момент, что я не хуже Курта Кобейна,
Когда вечерами орал песни под окнами соседей,
И первый раз когда меня с ведра водой окатили,
Я счел это за аплодисменты и кланяясь сказал спасибо.
Когда нибудь и мои текста зазвучат в эфире,
Я даже больше чем уверен, и приложу все силы.
И буду также на сцене кривляться, затыкая рот,
Тем кто пытался в свое время сделать наоборот.
И Кузькиной матью, как товарищ Хрущев,
Стуча туфлей по требуне, буду грозить всем вновь.
Моя звезда взойдет обязательно, я в этом уверен,
И за гитарой провожу все свое свободное время.
Впервые когда на сцену вышел, внутри так все трясло,
Казалось нервы сдадут сейчас встану уйду и на этом все,
И даже когда с треском провалил дипломный экзамен,
Я был уверен, что я талантлив и гениален.
Меня пытались сбить с толку разными путями,
Сначало попросту мое творчество мусором называя,
Пытаясь задавить морально, не слушая и не вникая,
Что там кричит, какой то школьник с электрогитарой.
Выглядело со стороны все это с иронией и печально,
Но я дал слово себе, хоть до крови мозоли стереть,
Я буду струны рвать и смогу наконец однажды,
Своего шестиструнного идола, одолеть.
Когда нибудь и мои текста зазвучат в эфире,
Я даже больше чем уверен, и приложу все силы.
И буду также на сцене кривляться, затыкая рот,
Тем кто пытался в свое время сделать наоборот.
И Кузькиной матью, как товарищ Хрущев,
Стуча туфлей по требуне, буду грозить всем вновь.
Моя звезда взойдет обязательно, я в этом уверен,
И за гитарой провожу все свое свободное время.
Когда нибудь и мои текста зазвучат в эфире,
Я даже больше чем уверен, и приложу все силы.
И буду также на сцене кривляться, затыкая рот,
Тем кто пытался в свое время сделать наоборот.
И Кузькиной матью, как товарищ Хрущев,
Стуча туфлей по требуне, буду грозить всем вновь.
Моя звезда взойдет обязательно, я в этом уверен,
И за гитарой провожу все свое свободное время.