Монах гладил череп, а в черепе думы,
А в думах оковы, в оковах покой.
В покое сверкающей лжи только суммы
На чеках из кожи и крови рекой
Пропитаны тексты чернильных орудий,
Но в кельях царит божия благодать,
Терновый венок страдальцам под стать,
Сверкает златою витриной, а судьи
В краснеющих платьях считают монеты,
Которые в плату за сто черепов,
За тысячи праведных мраморных лбов,
За стон еретический, жгущий секреты
Готовы отдать за подобный стэнд-ап.
И корчится, кается, молится раб
Что божьим был назван, водой окроплен,
И в бога свирепого страстно влюблен.
Монах гладил череп, а в черепе свет
И свет исходил от свинцовых монет.