31 августа.
Я беру зонт и иду провожать лето. Чуть прохладно, и в аллее к запаху дождевой влаги примешивается пряность свежескошенной травы. Ее неровно состриженные прядки покрывают обочину асфальтированной дорожки.
Сегодня мы с природой настроены удивительно в унисон. Задумчиво бреду между деревьев. Зелень крон еще всепоглощающая, но едва отмечена пятнами сентябрьской охры.
Первая капля ударяет неожиданно. Огромная и тяжелая, она попадает точно в центр лба, будто кто-то решил осенить меня крестным знамением, но так и не довершил задуманного. Раскрываю зонт и отчаянно жалею, что я не Мэри Поппинс, что нельзя вот так легко воткнуть острый наконечник зонта в линию горизонта и, следуя за переменным ветром, отправиться в Вашу сторону.
Встречные мужчины, окинув глазами мой силуэт, вдруг начинают притормаживать, заинтересованно вглядываясь в лицо.
Нет. Дело совсем не во внешности. В Москве огромное количество красивых женщин. Ежедневно они приезжают на московские вокзалы со всех городов и сёл в поисках достойного обрамления своей красоте. Быстро осваивают нравы мегаполиса, моду и манеру общения, всеми средствами стараясь откреститься от своей "местечковости", стыдясь ее, будто она априори является признаком второсортности. Ах как же они не правы. Москва, с прабабок мой город, отчаянно теряет свою индивидуальность и теряет индивидуальностей. Прощай самобытность, и ту женщину, которая обогнала меня пять минут назад, практически невозможно отличить от вот этой, что поравнялась со мной сейчас. Вздыхаю... Интересно, как объяснить ей разницу между тонким ароматом женщины и выхлопом парфюмерной промышленности, который она несет на себе, как тяжелые доспехи?
Еще один мужчина, поравнявшись, чуть притормаживает. Это совсем не попытка привлечь мое внимание или познакомиться. Во взгляде скорее легкое удивление и желание прочитать по моим глазам что-то очень важное, решительно нужное для него.
Я слушаю себя. Вслушиваюсь. Обращаюсь внутрь себя. Что же такого есть во мне сейчас, что так необходимо этому человеку? Навряд ли я особенная. И снова вслушиваюсь в себя. ТАК женщина прислушивается к себе только в двух случаях: когда в ней зреет новая жизнь и когда в ней зреет чувство.
Я ношу в себе что-то очень хрупкое и ценное, что бесконечно дорого мне, что согревает меня изнутри. Я несу себя с величайшей осторожностью и гордостью. Теперь я осознаю, что почти совершенна, потому что ношу в себе Ваше чувство ко мне. Вашу любовь, помноженную на мою, ответную. И это удивительно. На месте вакуума, пустоты внутри меня теперь растет и набирает силу любовь. Она пока ласкова со мной, как дитя. Но я знаю, что если она будет расти, то с каждым днем будет становиться все требовательнее и властнее. Пока не лишит меня воли почти полностью. Рассудочность будет взывать к остаткам цинизма и иронии, но разум и чувства... Банальное противостояние.
Незаметно для себя выхожу на улицу пестрых витрин. Люди с зонтами, два встречных потока, которые торопливо и нервно обтекают друг друга. У зоомагазина мокнет под дождем желтая лохматая псина. Ах, как пахнет ей, наверное, всеми этими новомодными Pedigree. И совсем навряд ли она надеется, что её здесь подберут. Не пнули бы - и слава собачьим богам... Сердце противно канючит, что вот и я - мимо... со своей жалостью. А кому она нужна - жалость? Когда хочется тепла и еды. Мне стыдно... ужасно... и гадко от собственного бессилия и бездействия.
Выпадаю из общего потока и на минуту замираю. Передо мной за стеклом витрины обнаженная женщина. Нет... Это всего лишь манекен. Пластмассовые бугорки груди лишены своих венцов. Псевдоженщину молча и как-то отстраненно раздевает женщина из плоти и крови. Какая ирония, однако. Блузка расстегнута. Манекен больше не сопротивляется. И в доказательство то ли покорности, то ли обреченности вдруг теряет свою руку. Символы... символичность... Знаковость? Рука мягко падает на пол, под ноги женщины из плоти. Нет сил смотреть дальше эту пантомиму...
Поворачиваю к дому. Сегодня вечером, перед сном, мне предстоит недолгий разговор с женщиной. Я увижу ее чуть бледное лицо в зеркальной поверхности. И мне не хватит смелости, чтобы пристально взглянуть в ее глаза. Кто? Бог или черт - знает, что я там могу увидеть? Губы разомкнутся, и я услышу слова, брошенные отражению, как удар бича: "Ты спятила, подруга..."
Отражение молча отвернется и потянется к выключателю. Спать... Да, я буду спать. Но перед сном я буду думать о Вас...