Ей девяносто пять. Она, как тень, суха,
За картами, в чепце, пьет чай. Из зазеркалья
Глядят ее глаза, и чуть дрожит рука,
НемОщностью своей гостиную печаля.
В гостиной пол натерт до блеска к Рождеству,
И пьет густая ель по каплям воск лиловый.
Старуха у свечей забылась наяву
И грезит, будто туз стал двойкою бубновой.