Сергей ЕCЕНИН
СЕЛЬСКИЙ ЧАСОСЛОВ
Вл. Чернявскому
1
О солнце, солнце,
Золотое, опущенное в мир ведро,
Зачерпни мою душу!
Вынь из кладезя мук
Страны моей.
Каждый день,
Ухватившись за цепь лучей твоих,
Карабкаюсь я в небо.
Каждый вечер
Срываюсь и падаю в пасть заката.
Тяжко и горько мне...
Кровью поют уста...
Снеги, белые снеги –
Покров моей родины –
Рвут на части.
На кресте висит
Ее тело,
Голени дорог и холмов
Перебиты...
Волком воет от запада
Ветер...
Ночь, как ворон,
Точит клюв на глаза-озера.
И доскою надкрестною
Прибита к горе заря:
ИСУС НАЗАРЯНИН
ЦАРЬ
ИУДЕЙСКИЙ
2
О месяц, месяц!
Рыжая шапка моего деда,
Закинутая озорным внуком на сук облака,
Спади на землю...
Прикрой глаза мои!
Где ты...
Где моя родина?
Лыками содрала твои дороги
Буря,
Синим языком вылизал снег твой –
Твою белую шерсть –
Ветер...
И лежишь ты, как овца,
Дрыгая ногами в небо,
Путая небо с яслями,
Путая звезды
С овсом золотистым.
О путай, путай!
Путай все, что видишь...
Не отрекусь принять тебя даже с солнцем,
Похожим на свинью...
Не испугаюсь просунутого пятачка его
В частокол
Души моей.
Тайна твоя велика есть.
Гибель твоя миру купель
Предвечная.
3
О красная вечерняя заря!
Прости мне крик мой.
Прости, что спутал я твою Медведицу
С черпаком водовоза...
Пастухи пустыни –
Что мы знаем?..
Только ведь приходское училище
Я кончил,
Только знаю библию да сказки,
Только знаю, что поет овес при ветре...
Да еще
По праздникам
Играть в гармошку.
Но постиг я...
Верю, что погибнуть лучше,
Чем остаться
С содранною
Кожей.
Гибни, край мой!
Гибни, Русь моя,
Начертательница
Третьего
Завета.
4
О звезды, звезды,
Восковые тонкие свечи,
Капающие красным воском
На молитвенник зари,
Склонитесь ниже!
Нагните пламя свое,
Чтобы мог я,
Привстав на цыпочки,
Погасить его.
Он не понял, кто зажег вас,
О какой я пропел вам
Смерти.
Радуйся,
Земля!
Деве твоей Руси
Новое возвестил я
Рождение.
Сына тебе
Родит она...
Имя ему –
Израмистил.
Пой и шуми, Волга!
В синие ясли твои опрокинет она
Младенца.
Не говорите мне,
Что это
В полном круге
Будет всходить
Луна...
Это он!
Это он
Из чрева неба
Будет высовывать
Голову...
<1918>
Василий КУБАНЁВ
12 И Ю Л Я
Облака и дрожь наполняли тишину.
Тишина и горячие руки.
Неразрывные руки. Юные руки.
Взвилось солнце, махая яркими крыльями,
Сильными и горячими, как юные руки.
Руки слив, идти по косогорам,
По безвестным, непривычным местам идти,
Идти и идти, ни о чем не думать, ничего не желать,
Только одного желать — идти,
Дальше идти, дальше идти.
Просторы горделивые и пугающие,
Непогодь безалаберная, зловредная смерть —
Все отступает и рассыпается
Перед этим союзом рук,
Своей смелостью побеждающих смерть.
Кровь, выплескивающаяся из сокровенных глубин
Мятущихся, нежных сердец,
Переливается через руки
Из сердца друга в сердце друга
И переносит с собою в сохранности
Особенности обоих сердец.
Мир, отраженный в этих сердцах,
Растекается вместе с кровью,
Заполняет собою все, все,
И нельзя разобрать, где кончается мир
И начинается человек, ограниченный кровью.
Упрямо и легко идут двое,
Идем двое,
Осененные радостью близости и соединенности.
Да здравствует вечный сплав
Волнующихся рук,
Устремленных к свету каждым движением,
Каждым невидимым порывом!
1939
Геннадий АЙГИ
К Р У Г
Атнеру Хузангаю
время — одно — лишь одно: говорить о простом
повторяясь пылающим кругом! —
и как будто восходит заря — расширяя
крестьянские празднества
и вытягивая — до садовых вершин
блекло-алую память о платьях —
давно отшуршавших:
свет — все алее — из далей забвенья! —
о зори — закаты — о годы-сиянья —
сиянья-века! —
как знамена-и-знаменья:
Целомудрия — Верности — Силы! —
а теперь уже — долго-далекого плача:
по народо-корням-человекам! — и ответно
сияют сыновье-и-отче-сиянья
во-Родине — будто на дереве-вещи —
на хлебе-мерцании центра! —
и в зареве — в заревах
почво-горенья от рук:
снова — страда пониманья: восходят-плывут
по-над полем
кони-движенья всё ярче как раны —
вещь из соломы поет на весь мир — и повозка
в луну углубляется! вечностью
золото мозга пылает —
(где-то возводится сруб
и общаются звонкостью звона
братски-понятные бревна — со смыслогорением
в гулких от счастья плечах) —
золото мозга пылает
здесь — среди букв: как в волненьи дыханья —
отцовско-сыновьего: властью
и трепетом свежим:
в мире — живого-меня! —
знаю — что даже прощаться придут —
словно с даром последним —
с вещами-строгать: с породненным
железом священно-привычным
для резанья грустно-родного —
сразу же — здесь — отсиять заставляя
древоодежду мою — до братанья: с Землею
1989