Капля дождя, ничего не значащая для любого из нас, падает на землю и разбивается на сотни себе подобных. Странно… но чья-то смерть, может породить новую жизнь. Это бесполезно объяснять тем, чей разум скован собственным неверием и скептицизмом. Ни кто не думает о той, кто находится среди нас повседневно, ежесекундно, повсеместно. Ни кто не замечает смерти… ведь человек готов на все, что бы отсрочить разрыв союза души и тела. Есть исключения… уж не легче в самый последний момент плюнуть смерти в лицо, и гордо удалиться за занавес жизни? Сожалеть не о чем… Сожаленью нет места… и лишь капля, падающая с неба знает: что её смерть, принесет жизнь другим.
Хрусталь души очерчен швами олова.
Куда ведут вены, под какое облако?
Вымок весь идол под парацетамолом.
Пьеро подготовлен к казни безвольной.
Безбольно вынимай нити арфы тонкой,
Вымирай душой покорно как перед боем.
И не тот трамал ведет меня к иконам,
И не тот пастырь читает мне законы,
И не морфий колет сладко под ногти,
И не я в зеркала плюю как безбожник.
Эта жизнь горит в пустом сосуде болью.
Не встречай меня, как подобает с солью,
Но занавесь окна, укрой мне пол хвоей,
Согрей теплом слез нить губ моих тонких.
Нет фотографий более, нет писем из комы.
Они набили оскомины вплоть до истомы.
И кто вы? Ангелы с крыльями скованными.
Вас боюсь, и ваших игр грязных с кровью.
Не подобает мне, лечить кашель морфием,
Но лишь морфий лечит внутри меня коконы.
Плетет паутины новых зеркал и отражений.
Девочка в белом, порази закрытой дверью.
Паразит в теле… а окна манят небесами.
Приторное чувство, но кровь горло сдавит.
Прости мон амор, человек играет в принципы.
Кандалы веры – суицид моей независимости.
Тяни руки к небу, в надежде, что их вырвут.
А я перемотаю жизнь и забуду выпрыгнуть.