Ещё в ленинградском своем детстве я очень любила разглядывать фотографии из дедушкиного альбома. Дедушка в доме явно главный, и по моему пониманию в доме всё дедушкино.
В худющей, мешковато одетой, одиноко стоящей на пыльной деревенской улице девочке с белёсыми волосами, обернувшейся ко мне как на зов, я маму не узнаю.
А на другом фото, из тех, что теперь трудно различимы, и которые я люблю, там маму легко узнать. Это молодая красивая девушка в меховой шапочке поверх густющей шевелюры. Над дверью в комнату, где спали мы с папой и мамой, висел похожий портрет в золочёной рамке, и оттуда тоже смотрит эта девушка, только смотрит высокомерно и заносчиво, лицо её от этого выглядит не таким юным и нежным как на фоторафии.
Только уже учась в школе, я узнала, что в золочёной рамке была репродукция «Незнакомки» Крамского.
На другой, маленькой фотографии сплошь синего цвета, очень трудно разглядеть, кто стоит на фоне вздыбленного Медного Всадника. Я-то знаю, что фигурка в ботиках и маленькой круглой шляпке на пушистой копне кудрей - это Муся - Матильда – Мария, моя мама. Юность, как добрая фея, превратила полуголодного худого заморыша в светящуюся неповторимой красотой принцессу.На другом синем снимке рядом с ней красивый офицер с усами и она держит его под руку. Офицера звать Михаилом, он выпускник Военно-Медицинской Академии, и вскоре после первого вечера их встречи в Доме Офицеров, где были чудесный бал и богатый буфет, он предложил ей руку и сердце, так как должен был очень скоро отбывать по месту своей службы, и ему срочно требовалось жениться.
Немножко времени подумать и побольше познакомиться с предполагаемым женихом у неё были, но своё решение она знала почти сразу – нет, это не ОН, хотя уже было и знакомство с родителями. Именно за время этого короткого визита стало ясно видно – не Он.
Как насторожённо он зашёл в их подъезд, пахнущий неповторимой смесью аромата квашеной капусты, влажных каменных ступеней и невыводимого кошачьего духа. Как он обводил взглядом их обстановку, в которой сразу проявлялась предельная бедность, и скученность в которой они жили. Да она бы ни на миг не пыталась что-то скрыть. Или принимаешь всё как есть, или скатертью дорога.
Вот напротив, прямо над аркой, в которую она пробегает, спеша на очередное свидание, окна прекрасной отдельной квартиры, где её ждут с распростёртыми объятьями. Младший сын страшно влюбился в нее, и не даёт проходу, сторожит по ночам её поздние возвращения, и уговаривает поверить в его чувства, и позволить ему окружить её любовью и нежностью, от которых он просто сходит с ума. Нетрудно поверить в его чувства, и жизнь в его хоромах была бы сказкой, да что прикажете делать со своими чувствами, где кроме досады и лёгкой насмешки ничего больше не обнаружить?
-"Знаю, что хороший, знаю, что очень любит, да слишком молод ещё, сперва опериться надо" - нетерпеливо убегала от уговоров его старшей сестры: -"Мальчик так страдает!"
А тут давний приятель старшего брата, липнет ещё неотвязнее. Он уже начал скандалить, отчаявшись её уговорить. Даже равнодушная ко всему на свете, ни во что не вмешивающаяся мать как-то сказала ему:
– «Да оставь ты её, не видишь разве, она тебя не любит». Но и это не подействовало на упорного ухажёра, решившего, что он своё возьмёт не мытьём, так кАтаньем.
Однажды, поздним вечером, когда возвращаться в его далёкий от Литейного район, было действительно небезопасно, Муся попрощавшись, презрительно отвернулась и закрылась в своей комнате, не разрешив ему остаться до утра.
Утром она узнала, что он переночевал-таки у них в коммунальной кухне на плите.
От стыда бедняга уже не мог показаться Мусе на глаза. На этом его ухаживания закончились.
Вот, выбора много, а выбрать некого – сердце молчит.
Надо же, ни поесть, ни надеть нечего, а от женихов отбою нет, целый хоровод вокруг, танцуй до упаду и веселись.
У Муси есть подружки с которыми она веселилась от души. Три подружки не унывая, грызли медицинскую науку в училище, капустные кочерыжки на обед, и сердца обожателей.
На очередной «рыбалке» в сквере у летнего театра, где ожидалась интересная музыкальная программа заезжего оркестра, к ним с подружками подошли три скромных, но очень симпатичных молодых человека, и знакомство завязалось легко и стремительно.
Поклонники были уважительны и скромны. Пригласили послушать концерт, а в ответ на сожаления по поводу давно распроданных билетов, сказали, что девушек проведут сами, ведь это их концерт...
В душе девушки были в обмороке – знакомство с солистом-пианистом и его друзьями, с музыкантами, на чьи выступления и не мечтай попасть, вот просто так, на дороже посыпанной песочком, и сто раз проутюженной единственными туфельками?
Это был молодой Константин Орбелян, тогда ещё только начинающий своё звёздное восхождение талантливый музыкант, и его друзья оркестранты.
После концерта, вызвавшего искренний восторг, девушек в первый раз пригласили поужинать в ресторан. Это было что-то не из их жизни, и имело какой-то душок – с почти незнакомыми парнями идти в ресторан, за их счёт, а что потом?...
Как-то всё это выглядело сомнительно, и вызывало опасения.
- «А как же нам быть, мы ведь тут не живём, весь день репетиции, вечером концерт, мы очень голодны, а где же ещё питаться? Мы вот так каждый день вынуждены ходить в рестораны, уже и сами соскучились по домашнему, да где ж его взять.»
Да, похоже что ничего плохого в приглашении нет, и подружки согласились.
Наступили прекрасные дни, когда сердце летает от счастья, от того, что и сегодня вечером после занятий, в очередной раз премудро обновив свой единственный выходной туалет и самодельные танкеточки, они снова будут слушать музыку, гулять в перерывах по зелёным коридорам парка, и весь вечер будут вместе.
Красивый, уважительный и скромный молодой музыкант сразу сумел расположить её к себе, и сам был очарован. Новый поклонник вёл себя так трогательно, что когда он признался в своих чувствах, ничего кроме счастья она не испытала, и с радостью дала согласие.
Константин пришёл к ним домой, познакомился с родителями, пригласил на концерт.
-« Это действительно очень хороший и славный молодой человек, судя по всему, - сказал отец, когда гость ушёл, - но ничего из этого не выйдет. Ты не знаешь что это за особый мир, в котором он живёт. Жизнь артиста и всё, что его окружает ничем не похожа на нашу, на твою. Ты не сумеешь найти там своё место, и потеряешь и его, и себя. Нет, это невозможно, пойми, я хочу чтоб ты была счастливой, а с ним этого не будет. Он не сможет жить той жизнью, о которой ты мечтаешь, а ты не сможешь справиться с тем, что будет окружать тебя рядом с ним. Всё, я сказал».
Она привыкла слушаться отца и доверять ему, но горе было слишком велико, и так внезапно обрушилось после «волшебного бала». Она не хотела никого видеть и несколько дней провела, запершись в своей комнате. Отец сказал огорченному юноше, что его дочь должна закончить учёбу и, так же как и он, обрести специальность. До того момента разговора о женитьбе быть не может. Учиться ей оставалось ещё почти год, а у него гастроли, и сидеть тут, ожидая, он не мог, уехал. Может быть, прояви он настойчивость и терпение, их судьбы могли бы соединиться, но отец оказался прав. Уехав всего лишь на очередные гастроли, и, наверное, тогда ещё надеясь вернуться и встретится с ней, он поддался уносящему потоку и, окунувшись в него, постепенно забыл этот прекрасный гастрольный роман. Наверное, в душе тоже знал, что между ними действительно стоит нечто непреодолимое, и смирился.