это просто слова, даже в ум не бери,
ничего не найдёшь, кроме боли.
я их ручкой писал, а не мирой души,
не сакральною сущностью крови.
он в воронке лежал и на небо смотрел,
словно смерти оскал - изумленье:
"как же я уцелел, средь разорванных тел?,
извозюкал всю грудь в алой пене".
он салага совсем: "отслужу, а там Жизнь!,
не могу осознать близость смерти..."
на засаду дозором они нарвались,
дали бой в оглушительном смерче.
он не мёртвый ещё и уже не живой,
ещё пенится кровь в рваной ране
и витает душа близко над головой,
кровоточит письмо - "моей маме".
мне не выстудить память холодным вином
память в тело вросла, как осколки:
изумлённый лежал, нас смотрел, как кино
из дымящейся чёрной воронки.
я пожил, полюбил, этих лет не отнять,
есть семья и взрослеют детишки,
а его будет ждать безутешная мать
он навеки остался мальчишкой.
это только слова, даже в ум не бери,
отголоски далёкого боя.
я их ручкой писал с мирой рваной души
и с сакральною сущностью крови.